Тихо скрипнула дверь. Звук донесся из темноты ближайшего прохода. Дверь в коридоре... Ветер. Точнее - сквозняк. Эту дверь я, слава богу, знаю. И сквозняки тоже. У меня от этого сквозняка из вечно незакрытого окна на втором этаже постоянный насморк. А может, и не от него... Образ жизни сидячий, здоровье соответственное. Сколиоз, осложненный геморроем.
   Да, пожалуй, сквозняк. Ничьих шагов не слышно. Там, на втором этаже, общественная курилка на пролете, вот и забывают после себя окно закрыть. Но сейчас здесь никого нет. Три часа ночи. С лишним. Только фиктивный вахтер у входа, да охрана следит за видеокамерами, понавешанными повсюду. Такая вот она - настоящая секретность. Ни кордонов, ни шпионов - тихий филиал НИИ. А вот аппаратура здесь...
   Машина времени. Вот она, передо мной. И энергокабели полуметрового диаметра змеями тянутся к ней из стен. Шесть минут - все, на что она пока способна. Обмотки не выдерживают больше. Даже свехпроводники теряют свехпроводимость от таких полей. Большая штуковина. И все это изобрел я...
   Шесть лет я убеждал верхи в возможности этого. Шесть месяцев я собирал коллектив, обороняясь от попыток навязать мне имеющих вес в верхах заскорузлых корифеев. Но они все равно просочились к кормушке... Двенадцать лет я думал, руководил, направлял, строил. Спорил до хрипоты с коллегами-оппонентами. Год убеждал власти в необходимости подобного эксперимента. Но коллеги подняли меня (меня, первооткрывателя!) на смех, а власти просто испугались, и довели режим секретности до абсурда. Четыре месяца я приучал охрану, что остаюсь после работы - и все ради этой ночи. Ради двух минут...
   Две минуты - сто шестьдесят гигават-часов энергии, треть ресурсов накопителей. Треть объема тех колосальных пещер под этим, снаружи неприметным, тихим институтом. Пещер, доверху забитых огромными сверхпроводящими соленоидами, сосредотачивающими энергию в собственном магнитном поле.
   Две минуты - примерно столько потребуется охране, чтобы примчаться сюда. Но мне, пожалуй, больше и не надо. Надо разрешить этот вопрос, надо... Чтож... Если мне не удалось никого в этом убедить - я все сделаю сам. А решается этот вопрос только экспериментально, ибо лежит вне человеческой логики и пронизан парадоксами в самой своей основе. Но все, пора...


   На центральном пульте вспыхнула целая цветомузыка тревожных огней, и вой сирены вырвал из полудремы высиживающюю очередную вахту группу спецохраны. Впечатанные годами тренировок навыки уже несли их к указанной точке нарушения режима секретности, а мозг каждого еще только пытался осмыслить, что же показали датчики охранных систем...


   Вспышка голубого, уходящего в ультрафиолетовые области спектра света - и вот он уже стоит передо мной. То есть я стою перед собой. Выгляжу я паршиво. Всклокоченные волосы, тяжелое дыхание... И рукав поглощает быстро расползающееся пятно крови.
   Принцип наименьшего вмешательства Азимова. Достаточно только твердо решить, и... Несколько секунд мы испуганно смотрим друг на друга, теряя драгоценное время.
 - Ну, здравствуй. - неуверенно произносит гость из будущего, на временном жаргоне - дубль, ибо он второй в настоящем континууме.
 - Какой ты по номеру? - задаю я первый заготовленный вопрос дублю, стоящему в слабо фосфоресцируещей камере машины.
 - Семьсот двенадцатый. - просто отвечает он.
   Ура!!! Первое подтверждение моей правоты. Но этого недостаточно.
 - Коэффициенты при переходе? - следующий мой вопрос, заготовленный заранее.
   Он уже выходит из камеры. В его руке диктофон. В моей, есстественно, тоже. Один и тот же диктофон. Только у его диктофона пластиковый корпус треснул. Но он работает. Он включает на воспроизведение, я на запись.
   Начинаю последовательность собственного прыжка. На экране пульта теперь уже мои будущие координаты. Только хронопространственные, мировую я узнаю лишь после прыжка - она случайна. Надиктовывая их на свой аппарат, я попутно настраиваю машину времени. Включаю здоровенные рубильники, торопливо щелкаю тумблерами, добавляя тревоги охранным системам.
   Уже семьсот двенадцатый цикл, значит. Мало, очень мало. Но это не имеет значения. Значение имеет то, что я прав. Только что я узнал цифры, точное знание которых считалось невозможным. Не мной считалось... Первичные коэффициенты - это координаты пространственно-временного прыжка, совершенного дублем. Вторичные - координаты его возвращения по старому коридору внепространства, которыми он не воспользуется. Во вторичных нет координаты его мира. Это просто билет туда и обратно, без указания точки отправления.
   И третьи координаты - координаты прыжка первого из нас. С координатами дубля они не совпадают, иначе мы бы сейчас говорили уже о другом... Их я переписываю непосредственно из диктофона в диктофон по цифровому каналу. Аналоговый, а тем более акустический тут недопустим - при триллионах перезаписей от звука ничего не останется.
 - Ты уверен, что все получится? - дубль пытается рукой остановить струящуюся по рукаву кровь.
   У него пулевое, это точно. Но он знает, что будет, а потому останется жив, когда тут будет охрана. А пулю получать теперь моя очередь. Наверняка охрана стреляла, но тратить время на вопрос об этом - пустое. Все равно не избежать. Ведь если я начну преследовать свои цели - появится новая линия стремления в развитии ситуации. А изменения смертельны для эксперимента.
 - Уверен. - жестко отвечаю я.
   Только жесткость и сила воли держали меня в эти безумные годы. Годы нарушения законов мироздания и неукротимого стремления узнать...
   Узнать - имеем ли мы значение для структуры мироздания? Узнать - кто сильнее, мир или человек? Выяснить, реагирует ли принцип прыжка на попытку парадокса, хроноклазма? Возможно ли путешествовать в прошлое? В свое прошлое, а не чужое. Решить наконец, можно ли установить взаимный контакт между параллельными мирами? Или, вопреки всем моим теориям, всей вопящей интуиции - это невозможно в принципе. Так говорят все мои коллеги. И с такой уверенностью, будто это они изобрели сам принцип прыжка...
   Прыжок - инверсия движения во времени. Но не только во времени. Свобода воли подразумевает, что если вы попадете в прошлое и поговорите сами с собой, то когда придет очередь того, с кем вы поговорили, самому отправляться в прошлое и повторять разговор - он волен вести его иначе. Но прошлое неизменно, иначе неизбежен хроноклазм. А отсюда следует, что говорить он будет не с собой, а с кем-то другим...
   Координаты прыжка включают в себя как время и пространство, так и дополнительную составляющую - координату параллельного мира. И невозможно узнать координату собственного мира. И даже зная ее, невозможно уйти в собственное прошлое из своего же мира. Только из другого, а для этого там должны знать мировую координату этого. В иные же забрасывает чисто случайно. И когда вы возвращаетесь, то не в измененное будущее, а в свой собственный мир, где разговор имел старый вид. И не можете подвинуть временную координату возвращения в другом мире, и попасть в свое прошлое, ибо координаты взаимосвязаны, а мировой координаты своего мира вы не знаете.
   И еще есть один фокус. После каждого такого разговора с самим собой повтор разговора происходит уже в новом мире. Если тот, с кем говорит дубль, воспользуется его информацией для последующего перехода - то он переместится туда, где все предшествующие ему гарантированно не были. Такой информацией может служить просто номер, каждый раз увеличиваемый на единицу. А сам дубль остается заместо него. Зная координаты готового коридора для своего возвращения и, главное, настоящие координаты его нового мира. Но не старого. И такая цепь длится до бесконечности.
   Так говорят мои коллеги, убежденные в неизменности прошлого. А я говорю, что внепространству трижды начхать на нашу информацию, на все эти увеличивающиеся номера. И чисто случайно в одном из прыжков последний попадет к первому. И цепь будет тянуться не до бесконечности, а лишь до тех пор, пока координата следующего перехода не совпадет со стартовыми координатами первого прыжка в череде. И не с любым другим элементом этой цепи, что гораздо более вероятно, а именно с первым... И цепь превратится в кольцо конечной длины. Так должно быть по-моему...
   И тогда, и даже еще на один прыжок раньше, произойдет парадокс. Даже больше - сразу все те парадоксы, о которых говорит теория информации в приложении к стреле времени. Передавая информацию о мировой координате по кольцу, можно будет установить связь с любым миром напрямую. И каждый будет знать свои собственные координаты, и координаты всех других в кольце. И можно будет перейти в любой из них, а оттуда - в собственное прошлое. И все парадоксы хроноколлизий вернутся. А что тогда будет - кто его знает... Я хочу узнать. Всегда хотел.
   Сейчас у меня просто нет возможности протащить в каждый мир все координаты кольца. Просто не хватит времени на их перезапись, охрана не дремлет. Но все это можно будет сделать потом, когда система замкнется. А сейчас достаточно только стартовой и собственной, полученной от дубля.
   Я смотрю на дубля. Он стоит у пускового пульта, ведь именно ему придется приводить машину в действие, я то буду в кабине. Он выглядит неуверенным, теряет время. Ему надо набрать два пароля и стартовый код. Я испытываю желание подойти к нему и приободрить, но вовремя понимаю абсолютную бессмысленность применения этого действия к самому себе.
   Но время на исходе, и пора мне совершать свой прыжок. Я открываю дверь прыжковой кабины, когда коридор взрывается грохотом сапог. Ночная тишина громадного полуподвального помещения, как спугнутая птица, эхом отлетает к сводчатому потолку. Я вижу, как дубль спешно набирает стартовую последовательность на пульте, и тяну дверь на себя, когда мое предплечье вспыхивает огненной болью, и меня бросает внутрь кабины. Успеваю заметить охранников с карабинами в дверях, и то, что дубль в безопасности. На корточках за пультом. Мир смазывается....


   Завывание сирены в помещении спецохраны перешло в выдирающий душу визг, но некому было его слушать. Никого уже не было здесь, все или находились в зале машины, или насиловали спецсвязь в соседних кабинетах, сообщая о неприятностях куда положено. Кое-кто уже понял, что посторонний, засеченный две минуты назад системой, был тем, чего так боялись начальники. Что он прибыл из другого мира, и знает координаты нашего. Но никто пока не знал, что треть энергоресурсов института сейчас ринулась из подземных накопителей в горнило внепространства, прокладывая коридор для нового прыжка...


   Я иду назад. То есть я с трудом поднимаюсь, придерживаясь за стенку кабины. А кабина смещается черт знает как и где назад во времени и в иные миры. За стеклом - нечто. Других описаний нет. Две минуты прийти в себя. Инвертировано лишь направление времени, скорость его неизменна. Первое - не обращать внимания на боль. Еще немного - и можно хоть терять сознание, но не сейчас. Скоро мне передавать информацию дальше.
   А что, если эта информация - пустой номер? Что, если я неправ? Ведь мало ли... И тогда бесконечная цепь прыжков будет продолжаться, а точнее уже существует без всякого смысла. Каждый из воплощений меня просто смещается в мир соседа с пулей в руке и грядущими тяжелыми проблемами по службе. Что тогда?
   Пожалуй, ничего. Ничего тогда не будет, кроме следствия надо мной в соответствующих органах. В мире соседа, конечно. Ведь они, миры, ни на йоту друг от друга не отличаются, пока не происходит прыжок. Но вот если я все же прав...
   Тогда где-то, в невесть каком по счету мире, мой очередной двойник увидит в первичных коэффициентах координаты второго, после исходного, пункта отправления, которые передаются по кругу. И система координат замкнется, и путешествие во времени станет настоящим. Он всего лишь сместит временную координату на пару минут назад, и вызовет парадокс, передав информацию из будущего в прошлое одного и того же мира. И добьется повторения эксперимента - с готовым результатом ему не смогут отказать. И он снова передаст информацию по кольцу. И я узнаю...
   Пересечься могут только первый с последним, ибо только у первого свободна прыжковая кабина, все остальные заняты другими членами кольца. Так что несколько дублей одновременно не появится. И не нужно продумывать такую ситуацию, что унифицирует процедуру на каждом этапе. А в тех мирах, что не войдут в кольцо, будет свой первый. И будут свои кольца, которых будет тоже бесконечное число, и ими за эти две минуты заполнится вся бесконечность миров. При повторном же эксперименте, согласно теории вероятности, все кольца пересекутся, и каждый узнает каждого. И тогда больше не будет одинаковых параллельных миров, будет бесконечное число разных, с неограниченными возможностями.
   Для того они и нужны, эти кольца, чтобы каждый из моих "я" получил результат. И в каждом из миров пробил соответствующее финансирование. Ведь сейчас я имею уже свою мировую координату, и через несколько секунд буду в ином мире, откуда смог бы уйти в прошлое своего. Ажно на четыре минуты, столько останется энергии в накопителях. Но координату мне передал дубль, а для этого он должен был посетить меня. А так как миров бесконечное число, то чтобы меня посетили точно, каждого должен был посетить его дубль. А для этого необходимо кольцо, то есть необходимо, чтобы каждый из моих двойников совершил прыжок. Только в этом случае мое твердое решение исполнить задуманное подчинится принципу наименьшего вмешательства.
   Я решил, что если увижу дубля, то сделаю то, что делаю сейчас. То есть уйду на две минуты в прошлое следующего мира. Я мог бы уйти и на секунду в будущее, но тогда, при потенциально огромном периметре кольца, пришлось бы столетиями ждать его замыкания, а охрана в других мирах не будет бежать к машине столько времени.
   А если я не увижу дубля - то запишу координаты своего прыжка как стартовые. То есть - стану первым в последовательности. И тогда, когда кольцо замкнется, мое прошлое изменится, появится дубль, сперва непоявившийся, и...
   Но стоп. А кто же именно в этом замкнутом кольце стал первым? Почему мой дубль был семьсот двенадцатым? Почему не миллионным? Первым должен был стать тот, кто не встретился с дублем сам. Или встретился? С тем, кто завершил кольцо? Нет, не может быть!
   О боже мой! Я просчитался, так глупо пролетел мимо цели! Ведь завершивший кольцо назовет свой номер первому, а тот решит, что он не первый, и прыгнет дальше... Ведь проверка происходит на один прыжок позже! И то, что дубль появился, изменит прошлое первого, и мир, в который он шагнет, не будет вторым в последовательности. Само вмешательство дубля повлияет на выбор мировой координаты прыжка, ибо она абсолютно случайна, и повторится может только в тех же самых условиях. То есть при проигрывании временной линии заново, без вмешательств.
   И все пойдет по новой. Парадокс будет, но информация о нем намертво зациклится в этой пошаговой цепи, наращивая номер до бесконечности. И образуется петля, которая будет завершаться бесконечной прямой. Ибо во второй раз уже невозможно пройти по кольцу в то же время - кабины заняты. И не будет других петель, так как число членов первой станет бесконечным, и заполнит весь континуум миров. Все теряет смысл...
   Я подбираю оброненный диктофон. Он упал на пол кабины, когда в меня попали из карабина. Корпус от удара раскололся по всей длине, но он работает. Должен работать, работал же он у моего дубля.


   На центральном пульте вспыхнула целая цветомузыка тревожных огней, и вой сирены вырвал из полудремы высиживающюю очередную вахту группу спецохраны. Впечатанные годами тренировок навыки уже несли их к указанной точке нарушения режима секретности, а мозг каждого еще только пытался осмыслить, что же показали датчики охранных систем...


   Он смотрит на меня, а я стараюсь не упасть. Слабость от потери крови все нарастает. Смешно он выглядит. Всклокоченый полуседой псих. Удобно судить о себе с позиции будущего. И неважно, что нас разделяют всего две минуты. Нас разделяет пропасть знания.
 - Ну, здравствуй. - тихо говорю я ему.
   Мой голос дрожит, говорить нелегко. Рука пульсирует огнем.
 - Какой ты по номеру? - слышу я резкий вопрос.
 - Семьсот тринадцатый. - автоматически отвечаю я.
   А в голове рвется наружу мысль - соврать, разорвать цепь!
 - Коэффициенты при переходе?
   Но годы подготовки к текущему моменту восстают против меня, и я произвожу уже виденные мной манипуляции с диктофоном. И даже если я поступлю иначе, прерву цепь, тогда просто не весь континуум миров будет заполнен этой бессмысленной работой. Но тогда те, кто не встретится с дублем, станут первыми, породив новые петли. Кольца с прямыми пусть даже конечной длины. Или даже незамкнутые кольца, если они будут прерываться раньше. И снова все миры окажутся включенными в этот конечный во времени и пространстве, но бесконечный в многообразии параллелей процесс.
   А он, мой последователь, так во всем убежден. Суетливо клацает рубильниками, щелкает тумблерами, крутит ручки настройки. Его пальцы летают над кнопками, выполняя зазубренные действия, которые я оттачивал до автоматизма два месяца, чтобы в самый главный момент не дать сбоя. А сбой дала моя логика. Ведь ошибка произошла именно в зоне парадокса, измененного прошлого. Вот она, ограниченность человеческого разума. А он так убежден в своей правоте...
 - Ты уверен, что все получится? - еле держась на ногах и, скрипя зубами, зажимая рану, спрашиваю я у него то, что мне уже давно ясно.
   Ничего не вышло. И виноват я. И он. И все мы. Мы идиоты, триллионы идиотов. Сикстилионы в сикстилионной степени старых идиотиков...
 - Уверен. - слышу я твердый и абсолютно убежденный ответ невежды.
   Странно... Очень странно, но почему-то это слово добавляет мне сил. Эта интонация. Это ведь я так яростно, скрытно, упорно, исподтишка, понемногу и семимильными шагами шел к цели. И это я иду к ней сейчас. Эта сила в голосе фанатика заставляет меня подойти к пульту, и вот я уже готов отправить его дальше, а издалека приближается рокот сапогов по бетону. Я убежден, что это слово - вот истинная причина неразрывности этой бесконечной или закольцованной цепи, которая заточила в себе все, к чему я стремился. Навсегда. И везде.
   Нет, нельзя подчиняться эмоциям! Не хочу я продолжения этого безумного эксперимента! И не стану набирать стартовую последовательность, разорву цепь. Я вижу, как он оглядывается на меня у дверей кабины, и прекрасно знаю все его мысли. Жаль, что он не знает моих. Или не жаль... Или...
   Или еще есть шанс! Ведь я знаю координаты своего, этого, первого, и простым прыжком могу узнать координаты любого случайного мира! И везде так же! А раз уж я знаю координаты этого мира, то смогу преодолеть сопротивление любых властей. Они ведь, идиоты, так боятся, что какой-нибудь их политический противник отправится в их прошлое, и пришьет их дедушку! И если я доказал возможность путешествия в собственное прошлое, то никто из них не захочет остаться в стороне. Испугается, что его опередят.
   А потом повторный эксперимент! Но уже без такой ошибки, без парадоксов, без ухода в прошлое. Ведь кольцо - не единственная возможная топология! Можно организовать распространение информации в виде звезды. Прыгать в соседние миры, и записывать их координаты, сообщая собственные. А оттуда будут прыгать дальше... И так как теперь наверняка почти каждый из моих я, прошедший ад этого эксперимента, прийдет к тому же выводу, то такие звезды распостранятся из каждого мира. И отпадет необходимость во временной петле, так как замкнутая сеть миров создастся теперь всего за несколько прыжков!
   Но это невозможно было бы без первого эксперимента! Ведь именно он дал каждому знание собственной мировой координаты. И этот эксперимент еще не закончен!
   Под нарастающий топот мои пальцы, не замечая вспыхнувшей огнем руки, носятся по клавишам, вводя пароли, знать которые мне положено по должности. И код, который, как он сам думает, знает лишь назначенный президентом ответственный за весь проект. Я эту машину строил, от меня здесь ничего не закроешь каким-то кодом.
   Я еле успел упасть за пульт, когда грохот карабинов разорвал тишину. Фонтаны высекаемых из выложенного металличискими плитами пола искр на секунду исчезли в яркой фиолетовой вспышке отправления. Начался следующий цикл.


   Завывание сирены в помещении спецохраны перешло в выдирающий душу визг, но некому было его слушать. Никого уже не было здесь, все или находились в зале машины, или насиловали спецсвязь в соседних кабинетах, сообщая о неприятностях куда положено. Кое-кто уже понял, что посторонний, засеченный две минуты назад системой, был тем, чего так боялись начальники. Что он прибыл из другого мира, и знает координаты нашего. Но никто пока не знал, что треть энергоресурсов института сейчас ринулась из подземных накопителей в горнило внепространства, прокладывая коридор для нового прыжка...


   Меня вели под дулом карабина по коридору, залитому красным светом аварийного освещения. Я шел, пошатываясь от слабости и немеющими пальцами зажимал кровоточащую рану в правом предплечье. Боль меня уже начинала беспокоить слабо, сказывалась потеря крови. Но это неважно... Важно то, что несмотря на то, что диктофон у меня отобрали, я помнил координаты, и постоянно повторял их про себя, стараясь впечатать в память. Теперь то им придется меня выслушать...
   Но сейчас лишь конвоиры слушают осоловевшего накачанного дурака с карабином наперевес, который полез в разогретую кабину, и исчез там в яркой вспышке. А через две секунды не менее ослепляюще появился на своем месте. И он - один из тех, что ведут под конвоем меня. А ведь он - такой же гость в этом мире, как и я. Он из следующего мира в цепи. Провалился сюда по возвратному коридору того, кого я только что отправил. А тот дурак, что жил в этом мире, сейчас считает себя дома в моем. И так по всей цепи, только в обратном направлении.
   Правда, они и меня не считают пришельцем. Уходящего то они не разглядели, и решили, что кто пришел - тот и ушел. Кое-что они все же понимают. Трудно охранять объект от некоего события, не зная, что это за событие. Вот их и посвятили немного... А если бы посвятили побольше, они бы знали, что для возврата по готовому коридору энергия не нужна. Но скоро, я думаю, кое-кто поймет...
   Энергия... Некоторые из моих коллег утверждают, что она не отправляет в другой, а создает новый мир. Бред. Как можно сотней гигават-часов создать Вселенную? Однако у них находятся свои доводы... Ну ничего, теперь то они у меня попляшут. Понавязали мне сверху всяких недоучек...
   Эта энергия не создает миры, она освобождает их от ига детерминизма. Создает настоящую свободу воли, а не кажущуюся. Ведь мировая координата не оказывает влияния на физические процессы, а посему, как бы ни была свободна воля в каждом отдельном мире, их развитие с момента сотворения вселенной, если только такой существовал, идет абсолютно тем же самым путем. И лишь прыжок рушит эту картину. Взаимодействие миров невозможно без парадокса. Ведь если в одном включили машину - то это же сделали везде. И прыжок невозможен - все кабины заняты. А вот если сместится еще и во времени...
   А там, где парадокс - нет детерминизма. И эта энергия - цена парадокса, цена свободы. Уже этот эксперимент привел к тому, что миры перестали быть абсолютно идентичными. Ведь дубли, втиснутые в миры потоком энергии вопреки любому дерминизму, каждый раз вели себя немного по разному. Пусть совсем на чуть-чуть, ведь мы почти одно и тоже, но теперь этот процесс не остановить.
   А когда все будет кончено, когда я повторю эксперимент, когда все миры будут интегрированы - тогда вынужденно образуется сообщество бесконечного числа Вселенных, и никакие политики не смогут этому помешать. И тогда может быть... Может быть, когда-нибудь, где-нибудь, или, как говорят мои коллеги, когде-нибудь произойдет нечто, что и станет настоящим парадоксом. Когде-нибудь кто-нибудь войдет в прыжковую кабину и, совершив прыжок, окажется в своем собственном мире, ибо взаимосвязанные во всех точках и временах миры уже не будут разделены, а станут единым целым, так как энергия, единожды затраченная на создание коридора, второй раз не требуется. И когде-нибудь кто-то первым, без бесконечной череды дублей, увидит, как уровень энергии перехода на машине становится равен нулю и начинает сплетаться, воссоединяясь, разделенная при сотворении потенциальным барьером ткань пространств. И собственными ногами шагнет в параллельный мир, вступив четвертое измерение.
   Но пока это все мечты. Пока реализация этого целиком зависит от меня, ибо если я не смогу, то и почти идентичные мне мои дубли тоже не смогут. А смогу ли я? Смогу ли вновь так твердо решить исполнить задуманое, использовать принцип наименьшего вмешательства? Наверное, смогу. Нет, я уверен, что смогу! Уверен! Если только эта проклятая рана меня не доконает. Никак не удается остановить кровь...

   В пивной было сыро. Не то, чтоб вода со стен капала, но просто воздух такой сырой, затхлый. В этой пивнушке я еще не бывал. Нда-с... Атмосфера тут не сахар. И уж тем более не благовония. Состав, конечно, стандартный. Вобла, пот, засиженное, замызганное скользкое дерево столов и скамей, пиво. Дерьмовое пиво, даже по запаху чувствуется.
   Но преобладает, естественно, моча. Сортир, видимо, за тем темным углом. Заплеванный пол со стабильной толщины слоем окурков. На немытых столах, покрытых рыбьими шкурками и круглыми липкими следами от кружек, стоят жестяные банки из под кофе. Пепельницы. Но кому до них дело? Все трясут пепел и окурки туда, где в данный момент находится рука с сигаретой.
   Оглядев покрытые темно-коричневыми подтеками (может пиво, а может и блевотина) желто-бежевые деревянные стены, я на долю секунды остановился. Не нравятся мне такие места. Тут пьют только бомжи и престарелые коммунисты. Но все-таки прошел к прилавку.
   Кудрявая девушка, уже на пяток лет пережившая пору своего расцвета, прекратила мыть кружки в находившейся тут же мойке, и повернулась ко мне. В ее глазах не было даже того обычного выжидательного выражения, которое свойственно барменам, да и вообще всей торговой братии. Ей уже явно все тут давно обрыдло. И не надо напрягаться, чтобы ее понять. К чему интересоваться, чего угодно клиенту, если тут и нет то ничего? Кроме пива, воблы да крабных палочек.
   Итак - пиво. Затем и зашел. На улице жарко, в ларьках охлажденное почему-то только светлое. А его я не потребляю. Разве что нахаляву. И если здесь не окажется холодного темного, то я, наверное, окончательно разочаруюсь в этой грустной жизни.
 - Темный холодный "Шариш". - нейтральным голосом произношу я.
   Он тут есть. Когда она поворачивалась, молча и устало, я увидел за ее спиной бутылки в нижнем ряду стойки. Снимает бутылку со стойки, ставит на прилавок. Извлекаю пятерку, но предварительно щупаю бутылку. Жаль... Холодным не назовешь, но по крайней мере не теплое. Так себе, середина на половину. Но если и можно в этом районе найти чего получше, то это же надо еще искать. А на улице жарко.
 - Две. - уныло произношу я, отдавая ей пятерку.
   Получаю вторую бутылку и сдачу. То ли она тупая, то ли тут такие порядки.
 - Откройте. - выдаю я избитое частым повторением и конкретно надоевшее слово. - Не зубом же я их. - добавляю, чтобы хоть как-то разогнать окружающий грустный фон.
   Она малость оживляется. Открывает одну бутылку затем, взглянув на меня, вторую. Ставит на прилавок не ахти как помытую стеклянную кружку на четверть литра и выкладывает две десятикопеечных. Ох-хо-хо... Сгребаю мелочь, на чаевые ее внешний вид не тянет. Это за бутылки, раз буду пить здесь. Беру кружку и бутылки, иду к столу, взглядом нашаривая место почище. Не знаю, зачем мне кружка. Я привык из горла. Но почему бы и нет?
   В углу сидит компания из трех мужиков относительно приличного вида. Пока я усаживался, они поднялись и ушли, громко обсуждая проблему, куда поставить грузовик? Это их проблема, у меня, слава богу, грузовика нет. Теперь я остался в пивнухе один на один с барменшей и пивом. Барменша, вернувшаяся к мытью кружек, которые собрала со стола после той троицы, мне была глубоко параллельна, как и я ей. А вот пиво пора попробовать.
   Пока я выливал первые полбутылки в кружку, наблюдая за пеной, то размышлял, почему я в пивной пью бутылочное пиво, а не, как положено, на разлив? Причины, конечно, ясны. То, что тут продают на разлив пить нельзя, да и на пивзаводах местных в баках крысы массово топятся, кончая с собой от голодухи. Но это ведь только то, что на поверхности. А вот ПОЧЕМУ у нас не могут делать нормального пива на разлив? Бутылочное же делают еще как-то...
   Глотнул пивка. Во рту полегчало, на душе потеплело. В жару можно пить только пиво. Ничто другое жажду не утоляет. Да и жара конкретная, от духоты даже стенки этой пивной потеть начнут. Я устало вытянул нахоженные ноги под столом.
   Вентилятор на потолке лениво вращался, не в силах потревожить затхлую атмосферу. В углу из щели выглядывал любопытный крысиный нос, исследуя запахи человеческой жизни. Из-за двери доносились звуки радиотрансляции от припаркованного рядом автомобиля. У стойки покупал пиво высокий брюнет в черных очках.
   "Хорошо, хоть не в зеркальных." - почему-то подумал я. И тут до меня дошла некоторая странность, которая была связана с этим типом. Я не видел, как он вошел. И не слышал. А дверь входная тут скрипела нещадно. О том, что петли можно смазывать, здесь видно никто не в курсе. Могли бы хотя-бы заблокировать ее в открытом состоянии. Но тогда бы сюда в полном объеме проникала жара...
   Взглянув внимательнее, я заметил любопытный факт. Барменша тоже потеряла часть своей скуки и косила на клиента глазом, пока снимала со стойки бутылки. Тоже две, и тоже темный "Шариш". Начинаю уважать. Он взял свое пиво и как-то слишком целеустремленно направился в мою сторону. Барменша, вытирая руки об и без этого уже далеко не чистый передник, проводила брюнета удивленым взглядом. Похоже, она тоже не слышала, как он входил.
   За те пару секунд, что потребовались обладателю непроницаемо черных очков для пресечения разделявшего нас расстояния (пивнушка была примерно пять на шесть метров), в моей, начинающей отходить от уличной жары, голове успело промелькнуть несколько мыслей.
   "Не по мою ли он душу?" - была первая мысль. Это было бы странным, если он только не ищет собутыльника. Но на аклаша он не походил точно. Прямой, тонкий нос, лицо овальное, суживающееся к низу. Резкие, жесткие скулы. "Может знает меня откуда-то?" - вторая мысль. Бог его разберет, я то его точно никогда не видел.
   Странный тип уселся точно напротив меня, налил в кружку пива. Глотнул, блаженно выдохнул, расслабился. Порылся в кармане брюк. Выудил пачку сигарет, прикурил от дешевой прозрачной пластмассовой одноразовой зажигалки. Положил пачку на стол. "Честерфилд". Чтож, совпадения наших вкусов продолжались.
   Правда, у меня сейчас "Магна". Но это так уж вышло, а вобще "Магна" сушит глотку. А вот зачем он рядом сел? Вокруг еще три стола, места завались. Никого ведь больше нету. Да и барменша исчезла, удалившись на какие-то задворки этого заведения.
   Тип исподлобья игриво взглянул на меня и пододвинул ко мне сигареты. Так-с, начинается... Лишь бы гомосеком не оказался, не люблю я эту братию. Да и обламывать придется. Но вроде не похож. Ну что-ж, любопытно все-таки...
   Взяв сигарету, и прикурив от протянутой мне зажигалки, я, глубоко затянувшись, откинулся на спинку и открыто уставился на парня.
 - Костя. - представился он, нимало не смутившись.
 - Правильное пиво пьешь, Костя. Из наличного конечно. - вместо ответного представления сказал я.
 - А что тут еще пить? - полуспросил-полуответил он, взлянув на бутылки на стойке.
 - Тут - нечего. А вообще - портер.
 - Это верно. - согласился он. - Да где его взять?
   Что-то уж больно он какой-то согласный. Я еще не видал человека, у которого полностью совпадали бы вкусы к пиву. С моими вкусами, я имею в виду.
 - И сигареты у тебя тоже правильные. - начал я немного давить на него.
   Надо же выяснить, что это за совпадения. Я вообще в совпадения не очень верю. А очки он снял, и глаза оказались карие, веселые.
 - А чего ты удивляешся, это же твои вкусы. - просто ответил он.
   Ну, знаете ли! Не люблю такие вот ошарашивания от незнакомых.
 - Ну и как это понимать? - уже чуток агрессивно спросил я.
 - Как хочешь... А вообще, у меня своих вкусов нет, приходится чужие присваивать. Ты, надеюсь, не возражаешь?
 - Не возражаю, но ни хрена не понимаю.
 - А чего тут понимать? Я не человек. - сказал он и хитро прищурился.
   Вот только приставучего психа мне не хватало.
 - А кто же? Ежик резиновый? - как можно более нейтрально спросил я.
 - Могу и ежиком, но не хочу.
 - Ну так докажи. - предложил я.
 - Пожалуйста. - ответил он, вытаскивая из воздуха вареного рака.
   Нехило, но подобные фокусы я уже видел. Кажись, это розыгрыш. Кто-то сильно веселый из моих знакомых решил надо мной подшутить. Нашел фокусника и подговорил его на такой вот разговорчик. Не удивлюсь, если у него магнитофон припрятан, чтобы потом прикалываться.
 - На. - протянул он мне второго рака, извлеченного оттуда же, откуда и первый.
   Кромсая рака, я понял, что моя теория с розыгрышем гроша выеденного не стоит. Я тут просто гулял, и в пивную эту зашел случайно. А начало разговора как раз на пиво и опиралось. Наверное - псих.
 - Слабовато. - сказал я, выжидающе на него глядя.
 - А это? - спросил он, вытягивая из нагрудного кармана рубашки поллитру.
   Если у него только нет дыры в теле, то поместится там эта бутылка не могла никак. Да и вдобавок, сунув руку за спину, он вытянул оттуда целый поднос с закусью. Опять на мой вкус. Две тарелки с горячей жаренной картошкой и эскалопами, соленые огурцы, колбаса твердого копчения, майонез. И еще четыре рака и две рюмки. Теперь я начал помаленьку офигевать. Но верить в первый контакт я не собирался. До инопланетян я еще, надеюсь, не допился.
 - А икорки? - поинтересовался я.
 - Ты это то съешь. - отмахнулся он.
 - Что, слабо? - уцепился я за этот шанс посрамить фокусника.
 - Подавись, гурман. - улыбулся он, выкатив косервную банку из рукава.
 - Открывашку. - потребовал я, обнаглев.
   Я его, видимо, малость достал. Несколько болезненно стукнув меня по голове, на мою макушку упала открывашка. Хорошо хоть деревянной ручкой вниз. Похоже было на то, что она материализовалась прямо в воздухе над моей головой. Я яростно начал открывать банку с черной икрой, стараясь простейшими мускульными усилиями отвлечься от психующих мыслей в голове. Парень тем временем расставлял по столу закусь, открывал поллитру, разливал. Получалось у него весьма споро.
   Я справился с банкой и грустно на нее посмотрел, раздумывая, что с ней делать дальше. И тут прямо рядом с моей рукой проявились, иначе не скажешь, стопка порезанного белого хлеба и пачка крестьянского масла. Плюс ножик. Таких фокусов просто не бывает. Оставался последний шанс - гипноз. Если это так, то выпить с ним стоит - вдруг научит, как такие номера отмачивать? Да и вообще, запахи манящие. И, вроде, нахаляву. Надеюсь, что жратва - не галлюцинация.
   Намазывая бутерброды на двоих, я взглянул на парня. Тот посмеивался.
 - Ну чего тебе так весело? Ну не умею я икру на хлеб усилием воли мазать. Научил бы. - бросил я пробный шар.
 - Да нет, просто ты ее так тонко размазываешь... - хихикнул он, пропустив мои слова о учении мимо ушей.
 - Дык мало же. - попытался оправдаться я.
 - Ну ты и тормоз. - усмехнулся он, высыпая из рукава еще банок десять.
   На "тормоза" я не обиделся, заслужил. Высыпал из банки все содержимое. Поровну на два бутерброда. За это время куча банок растворилась вместе с освобожденным подносом. Я уже начал привыкать. Потребуется - появится. И если этот гражданин, Костя, научит меня хотя бы черную икру в собственном рукаве производить, то и всю оставшуюся жизнь буду сыром в масле кататься.
 - Ну-с, приступим-с... - произнес я усаживаясь и зацепив на вилку эскалоп.
 - Отчего-ж не приступить... - ответил он, поднимая рюмку.
 - Лишь бы барменша не появилась. А то еще пристанет.
 - Не появится, я ее в Африку телепортировал. Пусть носорогов обслуживает.
 - И бушменам миньет делает! - поддержал я его, как-то даже не задумавшись о невероятности подобного события в нормальной обстановке.
   Я не о миньете, он вполне вероятен, я о телепортации. Но бог с ними. За отправку барменши к неграм стоило выпить, что мы и сделали.
 - Бушменам он не нужен, у них другие сексуальные предпочтения. - ответил он с набитым закусью ртом.
 - А ты то откуда знаешь, ты же инопланетянин.
 - Это не я, это ты знаешь.
 - Ты что, мысли читаешь? - испугался я.
 - Ни в коей степени. Могу, конечно. Но не люблю крайне. Все становится таким скучным. - успокоил он.
 - И не надо.
 - Точно. А про бушменов ты сам знаешь, просто забыл, видать.
 - Так знаю, или забыл? - уточнил я.
 - Если ты что-то не можешь вспомнить, это еще не значит, что информация потеряна. Скорее, просто нарушились семантические связи и ассоциативнный механизм выборки в вашей, человеческой, глюкавой памяти не может эти данные найти.
 - А как моя память стала известна тебе? И в каком объеме?
 - В небольшом объеме. Только информация о окружающем мире да язык. Когда заявляешься в мир, вроде вашего, надо к полной базе данных по нему подключаться, осмысливать это, вырабатывать собственное мнение. Но мне лениво. Посему я просто снял с тебя матрицу и наложил на собственое сознание. Вместе со всеми причитающимся следствиями, включая вкусы, привычки и отношение к окружающему.
 - Нехило, мне бы так... - подыграл я.
   Во мне уже укрепилась мысль, что я имею дело с праздношатающимся мощным гипнотизером, развлекающемся таким вот макаром. Ошарашивая подвернувшуюся жертву наведенными галюцинациями, создаваемыми по вкусам жертвы. И давя на нервы таким вот разговорчиком. По видимому, его интересуют ответные реакции. А может - тренируется.
   Проблема только в том, что о подобном гипнозе я никогда не слыхал. Слышал, и даже видел, если то представление в цирке не было подделкой, как вводят в транс, заставляют делать различные глупые движения. Затылком и пятками укладывают на спинки двух стульев, без поддержки по центру. И говорят, что в обычном, не трансовом, состоянии человек такого сделать не может.
   Вот тут то у меня и возникают подозрения в отношении этого гипноза. Дело в том, что я и сам без всякого транса спокойно могу так на спинках стульев лежать. И каждый, по-моему, сможет. Это же банальное гимнастическое упражнение, "мостик" называется. Затылок вот только давит болезненно, да и забраться на эти спинки без посторонней помощи трудновато... Так что гипнотизер такой силы, как этот Костя, является не меньшим открытием, чем живой инопланетянин. Ну, может, все же немножко меньшим. Эквивалентен дохлому инопланетянину, наверное.
 - Ты это, не засыпай. - отвлек меня от размышлений его голос.
 - И не подумаю. Пока все не съем, не дождешся. - активизировался я.
 - Это уже лучше. - пододвинул он мне заново наполненную рюмку.
   Чокнулись, выпили. Хорошая водка, все-таки. А на бутылке написано, что "Русская". Такой "Русской" не бывает. "Абсолют", возможно. А может и простая вода, а все остальное галюцинация. Да и воды то тоже может и не быть. Просто сижу и грежу. И гипнотизера нет - мелькнула мысль. Просто кто-то в пиво галюциногена сыпанул. И валяюсь я сейчас под столиком, и мирно посапываю носом. В лучшем случае.
 - Так откуда ты? - продолжил я беседу.
 - Долго объяснять...
 - Ну, из какой метагалактики?
 - Ну зачем же сразу так далеко? Тутошние мы.
 - Из нашей, значит. Соседями будем.
 - В каком-то смысле это в самую точку.
 - Да ну? Ну откуда ты, давай колись! - подзадоривал я внеземного гостя.
   Есть одно такое простое правило: если вы не уверены, является ли окружающий вас мир явью или иллюзией, то ведите себя так, как будто все по-настоящему. Это избавит вас от риска непродуманных действий, если вы сочтете среду своего обитания сном, а она таки окажется настоящей.
 - А ты попробуй угадать. - снова хитро щурясь предложил он.
 - Ну и первый контакт, однако... Хорошо, но ты хоть подсказывай.
 - Сыграем в горячо-холодно. - усмехнулся он.
 - О кей. Но ты точно не человек? - я понемногу хмелел.
 - И близко нет.
 - Мдык... Ну-с, предположим-с, что инопланетянин, для начала. - свалил я все в одну кучу.
 - Абсолютный нуль по Кельвину.
 - Блин. Понял. Путешествия во времени?
 - Тебя от холода не знобит?
 - Параллельный мир?
 - Ну... Жидкий гелий уже, наверное, перестал быть жидким, но все равно холодрыга жуткая.
 - Специалист ты по подначкам. И по загадкам тоже. Правильный ответ хоть существует? - озадачился я.
   Подчерпнутые из научной фантастики варианты почти истощились.
 - Ответ у всего существует, кроме того, у чего по определению не может существовать. - выдал он уклончивую фразу.
 - Ну подскажи, что-ли...
 - Понимаешь, чтобы ты мог назвать меня инопланетянином, тебе для начала нужно знать, есть ли планета у тебя самого.
   Да уж... С такой подсказкой только самочувствие ухудшается.
 - А на чем я, с вашего позволения, сижу?
 - На скамейке. - налил он по третьей.
 - Ну не в таком же приземленном смысле! Где я, спрашивается, нахожусь, если не на третьей планете от центра звездной системы желтого карлика, горделиво обозванного Солнцем. - закусил я своим фирменным (кружок копченой колбасы, майонез и долька огурца на этом деле).
 - А где находится эта система? - этот хитрый прищур глаз с таящейся в нем издевкой начал меня доставать.
 - В спиральном рукаве галактики, которую у нас называют Млечный Путь. А она во вселенной. - отрезал я.
 - Вот тут то ты и начинаешь ошибаться.
 - Ого! Нет, ну я понимаю, древние тоже когда-то считали, что земля плоская, стоит на трех слонах, а те на черепахе, а она плавает в безграничном океане. Но ведь не можем же столь же сильно ошибаться и мы?
 - Ну почему же? Вполне можете, и с не меньшим успехом.
 - А все-таки она вертится!
 - Внутри системы - таки да.
 - А система?
 - Хе-хе. Угадывай.
 - В стеклянной банке в одной из ваших кунсткамер. - выдал я последнее, что изобрела фантастика.
 - Уже ближе, теплее то есть. - пристально посмотрел он на меня.
 - Неужто попал? - огорчился я.
 - Нет. Но по смыслу приближаешься.
 - Ну все, хватит, сдаюсь! Откуда ты?
 - Ну сделай последнюю попытку, мне слегка интересно, на сколько же вариантов тебя хватит. - попросил он.
 - Ты же мысли читаешь... Вот и узнай.
 - Ни за что. И не уговаривай. Неинтересно. - поморщился он.
 - Ну ладно. Ты снаружи. - махнул я рукой.
   Я имел в виду - с улицы, и махал рукой в сторону двери. Хотя и знал, что он через дверь не входил. А что я еще мог придумать?
 - О! - поднял он вверх указательный палец. - Если размышлять относительно твоего настоящего местоположения, то ты прав. Но все-таки кунсткамера и то, что есть на самом деле - это две большие разницы.
 - Да говори уже, не томи. И налей. - не выдержал я.
 - Ну если попроще, то я местный бог. - сказал он, разливая.
 - Ну уж, не знаю, не знаю, кто ты там. Бог отец, бог сын или кто еще, но святым духом - сказал я, покачивая водкой в рюмке, - от тебя разить уже должно.
 - Пускай его разит. Чем от меня только в моей жизни не разило...
 - Главное, чтобы это не был запах смерти.
 - Ну, это мне не грозит.
 - Да, ты, само собой, бессмертный.
 - Странно было бы, если бы я был смертный. Тебе не кажется?
 - Нда, в натуре. При таких-то технологиях... За технологии!
 - Пойдет. Без них никуда. - поддержал он мой тост.
   Разлили по пятой, бутылка кончилась и растворилась. Пить пока не стали, закурили. Причем я его угостил "Магной", для разнообразия.
 - А если слегка поподробнее, - начал он объяснение своего божественного происхождения, - то я ваш мир создал. От нечего делать. На вопрос, где ты находишся, ответ - внутри меня. В буквальном смысле.
 - В животе не помещусь. - глупо перебил я, пьянею как-никак.
   И, между прочим, судя по его виду и движениям, действию алкоголя он тоже был подвластен.
 - Ну не в настоящем же я виде тут бухаю. - удивленно посмотрел он на меня.
   Да, такой глупости вполне можно удивиться. Но зато я дал ответ на вопрос, может ли человек удивить бога. Пьяный - может.
 - Ты дальше рассказывай.
 - Ну а что дальше? Дальше то, что ваш мир для меня - просто игрушка.
   Я еле удержался от перебива.
 - Как и еще около двухсот миров. - продолжил он. - На текущий момент. Мне многие миллиарды лет. И такие миры я пложу, как и все представители моей цивилизации, когда хочу. И уничтожаю тоже. Правда, в основном они сами автоматически аннулируются. И сколько я их за время своего существования наплодил, я и не припомню уже.
 - Ты, и не помнишь? - поразился я.
 - А я сейчас почти человек. Не перебивай. Просто, чтобы посещать эти миры, приходится не только принимать соответствующие строению этого мира воплощения, но и психику менять.
 - Это как?
 - Просто. Или ты думал, что у нас одинаковое мышление?
 - Разницы я пока не заметил.
 - А мог бы, кстати. Теперешнее мое воплощение не идеально. Но это не важно. Важно то, что интелектуально мы сейчас почти равны, а вообще я превосхожу по мыслительным способностям все ваше человечество вместе взятое и на триллион помноженное.
 - Если правда - то солидно. Я так понял, что для того, чтобы здесь со мной выпить, ты понизил уровень собственного интелекта? - уточнил я.
 - А ты бы смог пить с вирусом, не будучи им сам?
 - Это было бы скучновато. Да и как вирус может пить?
 - Вот правильный вопрос. То, чем я сейчас с тобой занимаюсь - это твои виды удовольствий, но я, тем не менее, снизив свой уровень до твоего, получаю возможность испытывать эти удовольствия.
 - Логично. Это как если бы я получал удовольствие вместе с вирусом, пробуравливая клеточную мембрану заражаемой клетки. А какие удовольствия у тебя в полном виде?
 - Объясни вирусу вкус пива...
 - Ох-хо-хо... И слов у нас для этого в языке конечно же нет...
 - Такова проблема контакта, мужик. Контактировать могут только почти равные.
 - Или так, как ты.
 - Такой контакт интересен только вирусу, если пользоваться установившейся терминологией. Зачем мне контакт с винтиком своей игрушки? Я с ней играю.
 - И как?
   Хотя я уже и так понял, как. И он подтвердил мои мысли.
 - Как сейчас. Сам становлюсь ее винтиком. И получаю все то, что имеет он, и чего, в силу иной ступени развития, был бы лишен я сам, если бы не делал этого.
 - Почему лишен?
 - Потому что неинтересно. Опять вспомнить про вируса?
 - Не надо, пусть живет. Только зачем опускаться до его уровня?
 - Незачем. Потому и миров у меня много, а у некоторых из нас их несчетное число в активном соостоянии. И все разные, разные физические законы, разные уровни развития. Все, что угодно, может различаться.
 - Ага, понятно. Если надоело буравить клеточные мембраны, то можно, скажем, посетить танец охотников каменного века над поверженным мамонтом.
 - Или чемпионат по трехмерным шахматам, если уж говорить о твоем мире.
   Логично все у него получается, логично. Неужто действительно высшее существо? Нет, бред это все, бред собачий... Ну все, сейчас я попробую его расколоть. Закажу что-нибудь такое, чего никакими галлюцинациями не сделаешь.
 - Слушай, можешь считать меня Фомой неверующим, - осторожно начал я, - но только эти фокусы со жратвой меня не убеждают.
 - Думаешь, наведенные галлюцинации? - усмехнулся он.
   Эк он меня раскусил...
 - Именно. - не стал возражать я.
 - И я, само собой, должен сейчас начать в поте лица доказывать, кто я такой, и чего тут делаю? - безразлично поинтересовался он.
 - Ну а почему бы и нет? Чем тебе еще заниматься, собственно? Непохож ты на загруженного непосильной работой трудягу.
 - Это еще вопрос, что считать трудом, а что развлечением. Доставляющая удовольствие работа - труд?
 - Если является методом добычи средств к существованию - то да. Но не уходи от темы.
 - А как тебе доказать?
 - Ну... Что бы ты мне не показал, это могут быть галлюцинации. Тут старая философская проблема достоверности информации о окружающем мире, поставляемой разуму органами чувств.
   Сказав это, я задумался. Как же, собственно, пробить этот галюцинаторный барьер? Подумаем покрепче... Так-с... Если я, скажем, брошу игральную кость, и накрою ее ладонью, сам не зная, что там выпало, то сможет ли он мне ответить, сколько на ней? Если да, то это докажет по крайней мере то, что он может видеть сквозь мою ладонь. Мммм... Нет, не то. Во-первых, когда я открою кость, то та цифра, которую я увижу, может быть галлюцинацией. А во-вторых, может вообще не быть никакой кости, и сама мысль о ней мне была внушена. Проблема, однако...
 - Ну что, придумал? - выудил он из-за пазухи вторую поллитру.
   Он явно издевается... Если бы он извлек бытыль из-за той пазухи, которая рядом с подмышкой, то я бы так не считал. Но он, зараза такая, вытащил ее из носовой пазухи, прямо из ноздри. Было такое впечатление, что пространство в районе его лица исказилось. Точно издевается...
 - Нос не болит? - угрюмо спросил я.
 - А что, должен? - рассмеялся он.
 - А супертанкер из него вытащить сможешь? - съязвил я, раздосадованный тем, что мне ничего не удается придумать.
 - Ну смотри, сам напросился... - и он потянулся своей загребущей лапой к моему носу.
   Я попытался уклониться, но было поздно. Мое зрение раздвоилось. Мимо одного глаза проносился мокрый, покрытый наростами, водорослями и ржавчиной левый борт не умещающихся в воображении размеров корабля, а мимо другого глаза - не менее ржавый правый борт. Я ничего не чувствовал, но зрение указывало на то, что моя голова расширилась до размеров микрорайона. В уши лез надсадный скрежет и грохот. Причем я понимал, что грохот чудовищной мощности, но уши, однако, не болели. Успев скосить глаза вверх, я заметил как из гороподобных размеров ноздри (моей ноздри!) выползает корма танкера, и стремительно вращающиеся винты режут воздух. Следующее, что я понял - это то, что танкер падает на меня...
   Когда ко мне вернулась способность соображать, я сидел на той же скамейке, за тем же столом, и с тем же самым собеседником напротив. Только вот пивной вокруг не было. Справа обзор закрывал уносящийся на высоту небоскреба борт танкера. Слева груды раскрошенного ракушечника. Я привстал, и увидел за грудами камня, которые раньше были стеной пивнушки, другие развалины. Из под обломков стен окрестных зданий выглядывали домашние вещи. Разбитая в щепы мебель, тряпки, кухонные плиты, трубы водопроводные и...
   И трупы. Много трупов. То, что я сначала не воспринял, теперь бросалось в глаза. Руки, ноги, спины... Покрытые щебенкой, пылью и кровью, торчащие из под развалин в самых неестественных позициях. Детская коляска, раздавленная куском стены, с вытекающей из под нее бурой кровью. Дергающаяся нога без ступни поливала пульсирующим алым фонтанчиком разбитое зеркало. Лицо за чудом уцелевшем куском оконного стекла. Лицо без глаз, и с чем-то выпирающим изо рта. Когда до меня дошло, что это давление камня выдавило из человека кишки через рот, я резко отвернулся, борясь с тошнотой.
   Но смотреть в другом направлении оказалось еще хуже. Скребущий асфальт мужик в халате был поперек тела передавлен ванной. Точнее перерезан, ибо когда он уцепился за выбоину в мостовой и подтянулся вперед, то за ним поползла дикая бахрома из обрывков халата и внутренностей. Позади него бился в корчах парень в милицейской форме и без видимых повреждений. Вдруг он выгнулся невероятной дугой и застыл в такой позе, враз обмякнув. И если зрение вызывало ужас, то когда я начал воспринимать звуки...
   Стоны. Задыхающееся булькающее хрипение разрезанного ванной. Глухие, как бы отдаленные надрывные крики из под руин. Омерзительльный, лающий вой растрепанной старухи, тянувшей, рвавшей на себя полускрытое в камне тело девочки. Мертвой девочки. На пронзившей ее грудь арматурине болталась половинка девичьего размера лифчика.
   Вскрики чего-то рваного, прыгающего на кровоточащих культях. Какой-то слишком спокойный, почти наигранный плач девушки, стоявшей и смотревшей на торчащие из развалин плечи с куском рваного мяса посередине. Из под бетонной балки, лежавшей метром ниже, выглядывали куски скальпа и серо-кровавого мозга.
   И резким диссонансом во всей этой какофонии был веселый смех, быстро переходящий в истерический хохот. Посереди улицы, держа нечто круглое на вытянутых руках, кружилась в вальсе голая женщина. Вокруг хрипели, орали до кровавой пены раненные, а она заливала пространство жутким хохотом сумасшедшей и все танцевала, танцевала...
   Я без сил рухнул на скамейку. Предмет, который она крутила перед собой, был головой младенца...
 - Ну, как тебе галлюцинация? - раздался насмешливый голос.
   Передо мной сидел Костя. Он улыбался.
 - Убери это немедленно, слышишь!!! - я хотел сказать, но непроизвольно крикнул ему это в лицо.
 - А танкер тоже обратно запихать? - хрюкнул он, подавившись в смехе пережевываемым куском мяса.
   Другой на моем месте бросился бы на него с кулаками. Наверное... Или просто упал в обморок, как девушка из рыцарских романов. Я не сделал ни того, ни другого. Я просто сидел и смотрел на него. И на борт танкера.
   Он выволок его из моей правой ноздри, выволок без малейшего затруднения. И проехался всей его миллионотонной массой по городу. А потом просто бросил рядом. Меня мутило от одной мысли о том, что творится сейчас под его днищем. Я всю жизнь считал себя крепким человеком. Считал, что если трупный запах и вызывает у меня рвотный рефлекс, то это только рефлекс, и ничего более. Был уверен, что никаким зрелищем меня не проймешь. Только сейчас я понял, как легко судить, ничего не испытав в действительности. И как тяжело после...
   Ржавый борт нависал над нами, по нему стекали струи воды, и отчетливо несло морем. Точнее - океаном. И его запах все сильнее перекрывал бензиновоугарный смрад нефти. Эта черная жижа хлестала из борта метрах в пятидесяти от нашего столика. А вокруг стола метра на два в стороны не лежало даже камешка. Вокруг нас катастрофы не существовало. Если не считать катастрофой то, что он сожрал все эскалопы...
 - Ты ведь можешь все это исправить, я знаю, можешь. Не знаю, зачем ты это натворил, но я прошу тебя...
 - Зачем натворил? Ну вот это-то как раз просто. Ты ведь был уверен, что вокруг иллюзии, не так ли? Ну так подумай теперь, если это лишь иллюзия - то чего ты так нервничаешь? Смотри, развлекайся. Мне галлюцинаций не жалко.
 - Иллюзия!? ЭТО - иллюзия?! - прошипел я.
 - А может, и не иллюзия...
   Он вытащил из моей пачки еще одну "Магну", и с удовольствием затянулся.
 - Теперь тебе придется решить - реальна ли окружающая тебя обстановка, или нет. Если реальна, то я все это убираю, все оживают, и на этом доказательство моей природы считаем оконченым. Если же я гипнотизер, то твое беспокойство о роде внушенного бреда является глупым, и просьба исправить положение всерьез не воспринимается. Если просто тебе не нравится окружающий вид, то тогда давай смотаемся на Эверест, скажем, а тут все оставим как есть.
   Я молча слушал его. Вот, значит, зачем... Ради подначки в споре. Ну чтож, на то он и бог. Или все же гипнотизер? Нет, уже не верится, что все это можно внушить. В моей голове просто нет таких образов. А в его? Очень сомневаюсь... Если он человек, то не мог он такого видеть. После такого никто не будет этим шутить. Если он человек. А в это я уже не верил.
 - Ты убедил меня.
   И все исчезло. Как не было. Вокруг замызганная пивная, и вместо нефти и известковой пыли разит застарелой мочой.
 - А знаешь, что самое смешное во всем этом? - спросил он.
 - Ты. - буркнул я в ответ, выливая остатки водки прямо себе в глотку из горла.
 - Благодарю за комплимент, конечно, но есть кое-что еще более веселое. Это таки была галлюцинация. - не меняя тона, произнес он.
 - Да ну...
 - Угу. У тебя малость не хватило внимательности. Во-первых, все было уж слишком картинно. В реальности все проще. Да и жалостливые сцены рановато проявились. Взаправду через несколько секунд после катастрофы выжившие бы только носились как угорелые и орали от ужаса. А не спячивали, и не рыдали бы над телами. Это бы началось не раньше, чем минут через десять. А во-вторых, ты забыл, что у меня твои вкусы, и творить такое взаправду - не очень то много удовольствия. А я здесь не мазохизмом страдаю, а именно развлекаюсь.
 - По-моему, ты просто болтаешь ни о чем. - мрачно заявил я.
 - А то! О чем-то я болтать дома буду. А тут что хочу, то и молочу. В том то и все удовольствие. Не считая, конечно, этих вот эскалопов. - просветил меня он, производя перед собой из ничего эскалопы прямо на вилке, и отправляя их по назначению.
 - Не знаю, как насчет болтовни, а вот эта твоя галлюцинация была реальна донельзя. - заупрямился я.
   Мне надоело, что он постоянно на шаг впереди в разговоре. Если я не могу его переиграть в исскустве риторики, то могу просто сломать ему кайф своей глупостью. В конце концов, я человек, а не вирус. А человек - существо суще глупое. И упрямое...
 - Реальна. А вдруг это была все же действительно реальность? Вот смотри, я тебе подкинул задачку, обратную первой. Тогда ты мне доказывал, что реальность - это глюк, а теперь будешь доказывать, что глюк - это самая что ни на есть натуральная действительность. - подлил он мне водки.
   Ну вот, опять... Он переигрывает меня по всем статьям. Теперь и глупость с упрямством не поможет. Какую бы позицию я сейчас не занял - все равно буду играть ему на руку. Буду считать его фикцией - пойду по первому пути, и очередной раз нарвусь на какой-нибудь номер, типа этого, с танкером. Буду, как и хотел раньше, стоять на позиции реальности катастрофы - увязну в схоластике, ибо не имею никаких твердых знаний. Не знаю, ни насколько рапространяются его возможности в реальном мире, ни как реализуется столь мощное внушение. Похоже, пока в голову не придет что-нибудь дельное, придется плыть по течению...
 - Так что ты там говорил про Эверест? - вернул я на лицо вежливую гримасу.
 - Охота заняться альпинизмом?
 - Благодарю покорно. А вот на самую вершину...
   Последнее слово я договаривал уже ослепленный ярким отражением солнца от снега. И... Боже, как холодно! Ветер пронизывал не до костей, он пронизывал сами кости! И это после тридцатиградусной жары нашего душного лета. Меня продрал до самой души судорожный озноб. Кожа под футболкой вспыхнула огнем и пошла жгучими мурашками.
   Но все же я, скорчившись, сжавшись в минимально возможный объем, попытался осмотреться. Да, красиво, если бы так не жгло ветром глаза! Лучше гор могут быть только горы, как же! Лучше гор может быть батарея парового отопления! Я теперь даже на лифте без грелки не поеду.
   Я попытался сказать, что мой пот превращается в сосульки, но только отстучал зубами аистиную трель. Подо мной была та же скамейка, и стол был здесь, и он тоже. И пар из моей дыхалки оседал инеем на судорожно сжатой в руке кружке с пивом. Пиво было прямо перед носом, но сейчас я бы предпочел грог. Сейчас я бы предпочел быть дома, на кровати. Она, по крайней мере, не качается. Или это у меня голова кружится? Черт, мутит то как! Сейчас сблюю, точно... И этот еще сидит передо мной со своей похабной улыбочкой. Да где я, вообще?!
   И вновь пивнуха, и жара мягким теплом ласкает посиневшую гусиную кожу. Кожа отходит медленно, время от времени пробирает дергающий мускулы озноб. Но главное - я дышу.
 - Ну как, глотнул разреженной атмосферы? - слышу я голос.
   Но мне плевать на голос - я дышу. Глубоко, часто. Где-то в в сознании рождается кристально ясная мысль - я идиот. Держась за эту мысль, как за якорь, я постепенно прихожу в себя.
 - Спросишь, почему не избавил от неприятностей? - поднес мне Костя рюмку водки к губам, - Потому что тогда лучше в кино сходи. На фильм про покорение сей вершины.
 - Ой, будь добр, заткнись! - бросаю я, заливая унижение водкой.
 - Молчу, молчу... А то не дай (гхммм...) бог обидеть ЧЕЛОВЕКА, высшее творение природы!
 - Боже, на кой ты свалился на мою голову?
   На этот вопрос он, есстественно, отвечать не стал. А посему я спросил снова:
 - И откуда ты такой въедливый взялся?
 - Для тебя - отовсюду. А если серьезно - то ведь у меня твоя психоматрица. Так что это ты въедливый.
 - Мне как-то по жизни казалось, что я не такой ехидный и язвительный...
 - Ну, это тебе только казалось. На моем месте ты бы если и не вел, то хотел бы вести себя точно так же. Считай, что смотришся в зеркало ситуации.
 - Послушай, зеркало, ты пальто соорудить не могло, заодно с кислородным аппаратом?
 - А заодно заставить тебя вместе с ними восемь километров лезть по скале.
 - Тьфу на твою принципиальность! Сам то не поплыл, как я...
 - Ладно, замяли. Ты неожиданно оказался прав.
   Вот это да! Первый раз мне удалось его урыть! Значит, еще не все потеряно. Похоже, еще есть маленький шанс вынуть свою морду из грязи. Но не стоит торопиться...
 - Ладно, бог с тобой. Впрочем, он всегда с тобой, от самого себя сбежать трудно. Хотя, бог ты или черт, в следующий раз просьба обойтись без таких шуточек.
 - На дно Марианской впадины не желаешь? Батискаф гарантирую.
 - С тебя и аварию этого батискафа гарантировать станется. Ты же без подколов не можешь...
 - Точнее - не хочу.
 - Уточнять я и сам умею.
 - Пытаешься сквитаться?
 - Пытаюсь.
 - Ну давай, давай... - хмыкнул он.
 - Даю. Погоняем тебя, к примеру, по теории твоего и моего существования. Логичность проверять будем.
 - Тебе налить?
   Мдык... Реакция у него на мою атаку... Кстати, я уже не меньше поллитры принял, а вроде только слегка на хмелю. Хитрая у него водка.
 - Наливай. Итак, скажи мне, каким именно образом ты создаешь миры, и как они в тебя влезают?
   Вернусь-ка я к старому спору о галлюцинациях. Мысль у меня появилась. Такая вот: если он гипнотизер, то продумать свою легенду до самого последнего винтика не мог. И влипнет в ходе разбирательства.
 - Ну-с... Во-первых, мы настолько давно перестали быть есстественными природными образованиями, что и сами уже не представляем себе, как можно жить в материальном теле. Эмоционально не представляем, хотя все ощущения я получаю прямо сейчас.
 - Так-с... Значит, вы не органика.
 - Не органика, хотя это и не единственный вариант самоорганизации материи, который могут породить законы моего мира. И вашего тоже, кстати.
 - Это то я знаю. Углерод можно кремнием в коллоидных растворах заменять. Воду аммиаком, если химики не врут...
 - Это все еще органика будет. Принципиально другой вариант, к примеру, нехимическая конструкция.
 - Чего-чего?
 - Химия - наука статистическая. Определенные количества веществ при таких то условиях в реакции дают такой-то результат. А у технологических структур база иная. Там конкретный объект совершает только конкретные действия. Например, шестеренка крутится, а шатун - шатается. И нет статистики. Нельзя сказать, что механизм будет работать, если из миллиона деталей будут правильно работать, скажем, девяносто девять процентов. И в этом принципиальная разница, ибо клетка-то ошибки допускать имеет право. Лишь бы их число не превысило критический предел. Рибонуклеиновые кислоты, к примеру, это молекулярная механика, способная саморазмножаться. Рибосомы, сканирующие спаренные из них ДНК - тоже. А вот внутриклеточная среда с химией белков, созданных рибосомами - уже статистика.
 - Понятно, понятно... Хватит лекции толкать. Ты предлагаешь заменить клетку нанороботом, я правильно тебя понял?
 - Я ничего не предлагаю, я кушаю. - промямлил он с набитым невесть каким по счету эскалопом ртом.
   Хорошо, когда желудок бесконечный, а эскалопы из воздуха сыпятся.
 - Ну не предлагаешь, объясняешь. Не лови на слове. Значит, вы так устроены?
 - Ну уж нет! Ты просто спрашивал об иных, самопроизвольно возникающих вариантах. А механический, на атомном уровне, также возможен, как и химический. Только вероятность его самозарождения на несколько порядков меньше.
 - Только "механический" тут не слишком верный термин...
 - Придумай другой.
 - Лень мозги ломать. Но мы ушли от темы. Как устроен ты?
 - Много будешь знать - скоро состаришся.
 - Кто бы говорил...
   И тут меня озарило! По полной программе. Для начала - логичность его легенды проверять бессмысленно. Если он гипнотизер, то просто заставит меня принять все на веру. Запудрит мозги, одним словом. Точнее, может нести любую околесицу, а мне все правльным покажется. Не метод. Но вот новая моя идея заслуживала внимания.
   Предположим, просто предположим, что он таки бог. (Хмм... А после случая с танкером мне показалось, что я уже стопроцентно в это поверил... Не стоит так быстро ломаться, не стоит...) Но ведь предположив это, становится ясной дальнейшая линия поведения!
   Что бы сделал любой на моем месте? Попытался бы извлечь выгоду из этой встречи для себя лично. Что можно сделать в данном направлении? Неразменный рубль попросить? Глупо. Нет гарантии, что он не исчезнет вместе с этим голодным богом. Да и рубль нынче инфлирует так стремительно, что я и разменять то его не успею, как новую деноминацию произведут.
   Со всеми остальными материальными вещами таже история. У этого Кости все если есть, то его сразу нет. А отсюда следствие - если хочешь что-то от него получить - придется его перехитрить. Например, мысли он читать не любит, то есть свои планы от него можно скрыть. Просто потому, что ему неинтересно по чужим извилинам лазить. А это означает, что если он случайно и проговорится о чем-то, о чем говорить не хочет, то если сразу не обратит на это внимания, все у меня в голове останется. Даже если он способен стирать память - он просто не подумает это сделать, не заметив необходимости.
   Вот эта пословица, насчет "много будешь знать", меня на мысль и навела. Есть кое-что, что галлюцинациями не подделаешь. Это кое-что - строгие научные знания. Гипнотизер открытия в науке на раз не сделает. И вот если мне удастся из него что-то действительно новое выдоить - то это-то как раз и послужит доказательством, что он настоящий. Для начала стоит его позлить малость...
 - Костя, а Костя, а почему ты вот эти две бутылки пива купил, а не сотворил в рукаве? Почему тебе портера взять негде? Почему мы жрем картошку? Где дичь, я тебя спрашиваю? Где осетр? Где миноги? А? Я, между прочим, омара хочу! И вина разлива до нашей эры!
 - А поднос тушеных соловьиных язычков тебе не нужен?
 - Нужен! Чем я хуже Нерона?
 - Какой ты недоверчивый... Пиво я купил, чтобы тебя сразу не шокировать. Портера тебе? На...
   Вокруг стола из под пола выскочили четыре пятисотлитровые бочки.
 - Миног ты вообще не ел ни разу в жизни, с омаром заодно. - продолжил он несколько сердито, - С равным успехом ты можешь желать жареного скарабея или мозг молодой обезьянки.
 - Ну и что? Давай сюда хоть человечину, все съем! - уперся я рогом.
   Ничего он не даст. Эскалопы он мог бы жрать и без меня, а я ему нужен исключительно для поддержания разговора. Причем не просто разговора, а напряженной словесной игры. Поэтому и деликатесов ждать не стоит. Они бы так отвлекли меня, что интереса спорить со мной более бы не существовало. Но настойчивыми требованиями можно его разозлить, а это приводит к непродуманным действиям и рассредоточению внимания. Стандартный прием в споре, но частенько срабатывает на ура.
 - Человечины тебе? Как скажешь...
   Визжа, сквозь дверь пивной влетела жирная баба лет сорока. В стене разверзся доисторический камин с бушующим пламенем просмоленных поленьев. От батареи отопления оторвалась труба и нарочито медленно всадилась в зад бабе. Та истошно орала, срывая голос. На полпути труба из желания продлить мучения и прибавить окрасу сцене остановилась. Крик сменился отрывистым частым дыханием. И вновь возобновился, прервавшись клокотанием и сипением, когда корявый металл конца трубы прорвал диафрагму и легкие, и вышел через горло, выломав несколько зубов из верхней челюсти.
   Женщина была еще жива, когда ее, насаженную на трубу, как на шампур, поволокло в камин. Прическа вспыхнула, костром свесившись с головы. Возникший в облаке дыма татуированный негр в жуткой маске как-то приладил к трубе ручку, и начал проворачивать кушанье, равномерно поджаривая тело. Одежда сгорела почти моментально, оставив комки горящей синтетики. Тело билось, выгибая трубу, обламывало об нее зубы, молотило по поленьям конечностями. Но вскоре затихло, сумев, разве что, поднять фонтан зольных искр. Я видел, как лопалась кожа, как вылезали из орбит закипающие глазные яблоки, как изо рта вырывалась струя пара...
   И повернулся к автору этого зрелища.
 - Галлюцинации у тебя получаются мастерски, но сильно страдают нарочитой жестокостью. - как можно спокойнее сообщил я ему.
 - А ты уверен, что это...
 - Абсолютно. - прервал его я. - Слишком быстрый нагрев.
 - Жаль... Прошлый раз ты такую рожу скорчил, а теперь ноль реакции. Скучно.
 - Так чего не убираешь эту кулинарию, коли уже скучно? - как можно более безразличным тоном спросил я.
 - А ты понюхай. - предложил он.
   Раньше запаха не было, а теперь он навалился на меня волной. Плотный смрад горелой плоти колом встал в носоглотке, выворачивая желудок. Я смог только шумно вдохнуть... И выблевал на пол всю картошку, раков, водку и желудочный сок.
   И запах пропал. Вместе с камином и негром. Теперь несло только моей собственной рвотой. Проветривая легкие, я понял, что меня опять переиграли. После такой вонищи продолжать требовать деликатесы - идиотизм. Мало того, что в меня после такого ничего не полезет, так он еще и раскусит сразу, зачем я его требованиями раздражаю. Натурализм пропал.
 - Воды сотвори, бог глюков. - попросил я.
   Стакан возник прямо у меня в руке, и несколько глотков блаженной прохладой омыли раздраженное желудочной кислотой горло и остудили жгущий изжогой пищевод. Ну чтож, пора отбросить мои попытки одолеть его на его же поле брани. У него слишком много возможностей на меня воздействовать. Силы не равны. Придется играть в открытую.
   Итак, или я сейчас получу новые научные знания, на которых можно будет впоследствии сделать бизнес и жить припеваючи, или докажу, что он фальшивка. А тогда уже дело упростится. С гипнотизером, который все же человек, я уж как-нибудь справлюсь. Найду, как такой талант использовать себе на пользу. Беспроигрышная игра.
 - Ну ладно, хватит ходить вокруг да около. - поставил я стакан на стол. - Ты можешь хоть президента с попугаем на моих глазах скрестить, я все равно не поверю, что это не галлюцинация.
 - Какого именно президента? - рассмеялся он с выражением полной готовности к действиям на лице.
 - Никакого. Если горит, скрести себя с пепельницей.
 - И чего тебя зациклило на одной теме? Мы же уже закончили этот спор.
 - Ничего не закончили. Сцена с тем нефтяным танкером является так называемым эмоциональным доказательством, а такие я не приемлю. Временно, в шоковом плане подействовало, и все.
 - Ну, в таком случае тебе не остается ничего другого, кроме как молиться на меня. Без доказательств можно только верить.
 - Неверующий я. Упрямый и воинственный. А раз я в тебя не верю, абсолютно и полностью, то все твои предыдущие доводы ни черта не стоят. То есть, ты проиграл этот спор. Ведь цель любого спора - убедить оппонента. - нанес я решающий удар.
   Если я неправ, и он развлекается вовсе не спором со мной, а эскалопами, к примеру, то удар не достигнет цели. Но он достиг...
 - Хмм... Ты прав. Но ведь абсолютного доказательства тут быть не может. Только косвенные, типа танкера. - сдался он.
   Теперь лишь бы заглотил крючок...
 - Можно и доказать, коли есть желание. Расскажи мне что-нибудь, чего ни один человек на Земле знать не может. - начал я издалека.
 - А как доказать, что это не сказка? - последовал ехидный вопрос.
 - А это зависит от рода информации. Информация должна быть такой, что в текущий момент на нашей планете отсутствует, но принципиальной проверке на истинность в наших условиях подвержена.
 - Что рассказать-то?
 - Ну... Мда, гмм... Пока не знаю. Вот что, ты пока продолжай рассказывать, как ты устроен, а я если замечу что-то, чего никто не знает, а проверить можно, то спрошу.
 - О'кей. - последовало немедленное согласие.
   Мне показалось, что ему самому стало интересно. Если он бог, то конечно должен знать метод доказательства. Но, как он и говорил, сейчас он почти человек, и на текущий момент может и не помнить...
 - На чем мы остановились? На нанороботах? Ну, это ко мне не относится. Я, видишь ли, вообще нематериальная конструкция.
 - Дух святой?
 - Если по вашим определениям - то можеть быть и так. Я - информационная структура. Ваше сознание, к примеру, тоже. Только ваш разум скроен мной подобно тому, как это бы сделали ваши физические законы, будь у них достаточное количество времени.
 - Стоп. Первая информация на проверку. Сколько лет нашему миру?
 - Сорок две с полтиной тысячи.
 - Ага! А как же кости питекантропов и динозавров?
 - Автоматически подбрасываются системой, следящей за тем, чтобы ваши ученые не поняли истинной природы вашего существования. - снисходительно пояснил он.
 - Ладно, не вышло, продолжай.
   Так оно, или не так, но мне этого не проверить.
 - Далее, мой разум является мне же и подконтрольным. То есть, в отличие от вас, я могу его усовершенствовать.
 - Потому и умный такой?
 - Угу. Ведь когда-то мы тоже были самозародившимися. Я то лично не был, а вот мой непосредственный создатель шесть милиллиардов лет назад по вашему счету был весьма несимпатичным слегка разумным кишечным паразитом на одной засушливой планете.
 - Цивилизация глистов? Оригинально.
 - Еще и не такое бывает. Но не думай, что мы из одной биорасы. Все цивилизации нашего мира, достигшие соответствующего уровня развития, и прошедшие через отказ от материального тела и преобразование собственного разума, слились воедино. Что же касается меня, то я был создан уже как инфоструктура, и развивался исключительно в этом виде.
 - Интересно, а войны у вас есть?
 - Просто невозможны. Во-первых, у нас нет аналогов государства, чтоб тебе понятнее было. Только аналог полиции. Во-вторых, зачем воевать, если у всех все есть? Коммунизм, по-вашему.
 - Что, от каждого по способностям, каждому по морде?
 - Почти. От каждого в меру его лени, и все у него и так есть. Наша цивилизация знает о законах мироздания все. Так что науки как таковой у нас нет, она свое отработала. А знание законов позволяет без труда иметь все возможное.
 - Нам бы так...
 - Фиг вам, а не так. Но это к слову, продолжим-с...
   Он продолжил, сотворив еще закуски, и повел рассказ дальше. Он рассказывал о их мире, низводя их понятия до нашего уровня и сопрягая неясности аналогиями. Объяснял их понимание морали, когда я об этом спросил. В результате я пришел к выводу, что их мораль - абсолютное отсутствие таковой.
   Он поведал мне, что изменение их разума дошло до такой степени, что считать его как множественным, так и единичным сознанием невозможно, а следует скорее применить термин "взаимосвязанные параллельные мыслительные процессы с бесконечным разветвлением". То есть, если упростить, каждый из них представляет собой цивилизацию бесконечного числа специализированных разумов, связанных в единое сознание с одним самоосознанием и общей целью. Причем цель эта, как мне показалось - ловить от жизни максимальный кайф.
   Он еще много чего говорил, однако я слушал только краем уха. Я размышлял, какую именно информацию я хочу от него получить. Какой-нибудь еще неоткрытый физический закон? Мало того, что на фоне сказанного им это казалось бессмысленным, ведь все наши законы исскуственны, созданы им. Так я еще и подумал, что если я и выдам себя за автора этого закона, то выгоды мне шиш будет. Запишут "закон такого-то, выведен эмпирически, ибо никакой подводящей к результату теории не представлено". И поощрят грамотой, чтобы было чем сортир обклеивать.
   Суета все это. Ведь если он натуральный, зачем тогда вообще существовать дальше? Кому это надо? Ему, разве что. Развлекаться. Лучше уж считать его гипнотизером. Так спокойнее как-то, и на душе легче. Иначе же просто ощущать себя человеком дальше противно будет. Игрушка...
   Стоп. Игрушка тоже может прищемить палец игрунишке. Пес с ней, с реальностью происходящего, возьмем все на веру. И попробуем вытянуть из него такую информацию, которая бы позволила, если не мне лично, то хоть человечеству освободится от этого игривого бога. Позволила бы стать равными ему, или даже надрать ему задницу, если потребуется. И если у него есть задница.
 - Подожди. Структура твоего сознания вещь, конечно, интересная, но мне куда более любопытно, на какой же физической базе она строится? Наше вот сознание возникает на нейронной сети, а твое, коли оно нематериальное, на чем стоит?
 - А что такое материя, уважаемый мой оппонент? - лекторским тоном спросил он, без тени сожаления переходя от своего рассказа к новому обсуждению.
 - То, что имеет место быть вне зависимости от нашего сознания. Философию учить надо, господи. - клюнул я его в ответ.
 - Начинаем обламывать. - хмыкнул он. - Итак, облом первый: понятие "добро", скажем, материально или нет? Истреби сознания - исчезнет ли от этого понятие? Нет. Проявляться перестанет, но как факт возможности собственного существования никуда не денется. Значит, это материя?
 - Понятненько. Утверждаешь первичность информации, а не материи? Этак мы с тобой на разных философских позициях окажемся. Первичность духа не вызывает у меня уважения. Я, видишь ли, материалист, а ты, похоже, идеалист.
 - Это ты плохо философию учил. Материя сама должна иметь базу. А утверждение, что атом неисчерпаем, принадлежит не материализму. Ты кто, марксист или ленинист?
 - Я нигилист. А ты интелектуальный онанист. Атом может иметь структуру, и имеет ее, но она сама материальна. Информации ведь нужен носитель! А понятию добра нужен не просто статический носитель, а динамический процесс мышления, ибо оно не статично, а является набором взаимосвязей между процессами окружающего мира и нашим разумом, определяющим отношение к этим процессам.
 - Носитель, говоришь? Но в таком случае структура атома должна уходить в бесконечность. Ведь безструктурное образование и есть информация. Если нельзя сказать, из чего сделано, то нельзя и называть это материей. Если же структура уходит в глубину без ограничений, то законов физики нет. Они в таком случае просто будут представлять собой бесконечный ряд наслоений друг на друга. А так как законы базируются на логике, а логика по определению конечна, то отсюда доказательство от противного - такая структура невозможна.
 - Ну, во-первых, не обязательна бесконечная глубина вложенности. Может быть замкнутое строение. Это уже релятивизм всплывает...
 - Мир из взаимосвязей? Хорошо, но где же тут материя? Связи - это чистая информация.
 - Ладно, ладно! А почему логика конечна?
 - Потому что пирамидальна. Низводит от сложного к простому. Мир состоит из атомов, атомы - из электронов и нуклонов, нуклоны - из кварков. А теперь подумай, если кварки состоят из чего-то, оно, в свою очередь, из чего-то еще, и так без конца, то почему эта бесконечная цепь вся находится внутри атома, и только на этапе вашего мира образует молекулы, кристаллические решетки и вот эту водку, в конце концов? Тут то и противоречие в логике - если цепь бесконечна в одном направлении, то она должна быть бесконечна и в другом.
 - Чего-то не понял, почему должна?
 - Потому, что нельзя построить логическую цепь с таким разрывом, вот почему. Это парадокс будет. Если мы создаем цепь последовательных преобразований, то можем вызвать разрыв цепи лишь в конечной точке, а не на бесконечности. Например, возьмем кварк за базу. Из него - нуклоны, из них - атомные ядра, и из атомов - мы. Разрыв на третьей стадии. Разрыв просто потому, что атомы комбинируются уже не в конкретную структуру следующего этапа, а во что угодно. Или ты в состоянии представить себе следующий этап? Некий суператом, состоящий из нескольких миров, типа вашего?
 - Кажется, понемногу начинаю понимать... Бесконечная цепь не может совершить качественный скачок на одном конкретном преобразовании, если это не заложено в ее структуре. И нельзя построить такую логическую структуру, которая определяет скачок на бесконечности, ибо бесконечность не есть четкое указание конкретного этапа преобразований. Правильно?
 - Ага. Не совсем ты дурак, как я уже начинал думать. Держи приз.
   Выставив в качестве приза двухлитровую бутылку портвейна, он добавил:
 - Ну а раз структура конечна по вложенности, то что же находится в самом ее низу?
 - Первичный кирпичик. - закусил я портвейном собственное незнание.
 - Второй облом, материалист ты недорезаный, что из себя представляет этот кирпич? Силикатный он, или из обоженной глины?
 - Старая задачка о делимости неделимого... Понял я уже, к чему ты ведешь. Что у этого кирпича есть лишь конкретные свойства, и нет строения. То есть это информация по ее определению. Бит это, что ли?
 - В опреденном смысле, да...
 - Ну и пес с ним, с битом! Я тебя уже который раз спрашиваю, как устроен именно ты, а не материя?! - сердито оборвал я бесполезный разговор.
 - Так я и объясняю! Вы состоите из атомов, которые сами по себе сложные, и неоптимальные структуры...
 - Как понять - "неоптимальный атом". Он есть, и все тут. - перебил я.
 - Откат назад: клетка вашего организма создана мной так, как бы ее создала природа, и создана нарочито плохо. Даже созданный вами наноробот, на замену клетке, был бы лучше. Так и атом. Если воспользоваться первичным булыжником с умом, то атом покажется весьма неуклюжим строительным элементом.
 - Ну наконец то! Родил! Доатомное строение, и все на этом! И не стоило лекций разводить! - обрадованный тем, что наконец то понял, я вылил портвейн в кружки из под пива и употребил его совместно с хитро устроеным богом.
   А пока глотал портвейн большими глотками, уверенный в отсутствии последствий, продумывал, что из услышанного я могу употребить себе на пользу. Получалось, что ничего. Доказательство конечности познания? Кому оно нужно? Возможность построения доатомных структур? А как? Как...
   Вот именно, как?!! Он же сам сказал, что они тоже были когда-то такими, как мы. В общем плане. И как же они стали тем, что я вижу перед собой? Если я узнаю, как это им удалось, с самого начала, то можно будет повторить это, и стать равными ему!
   Будем снова сажать его на крючок. Не любит он проигрывать споры.
 - Ух. - выдохнул я, допив кружку. - И все таки остается одно последнее "но".
 - Последнее? И после этого ты сдаешься? Признаешь меня реальностью? Ведь ты пока не нашел никаких противоречий...
 - Противоречия я раньше искал. Теперь искал информацию, которую можно проверить. И нашел и то, и другое.
 - Начнем с противоречий. Интересно... - он даже наклонился вперед, и отложил вилку с сотым, наверное, куском жареной свинины.
   Нда... На Ближний Восток ему лучше не соваться. Там свинины не едят. Он там не богом, он там шайтаном будет. Впрочем, это один черт...
 - Ты сказал, что вы происходите от самозародившегося разума. Однако твое строение исскуственно. То есть, вас создал разум. Но! Вот оно, противоречие. Ни одна раса не создаст другую расу лучше себя самой, боясь собственного уничтожения в процессе отбора. Инстинкт выживания вида. А если и создаст по глупости, то тогда противоречие в твоих словах. Тогда вы ни в коей степени не являетесь их потомками. Да и собственно, что ты там говорил про того глиста, папу твоего? Если он был глистом, то как стал богом?
 - Нет тут противоречий. - скучающе зевнул бог. - Не было другой расы. Чисто технологический процесс. Сознание перемещается из первичного носителя на новый, исскуственный. Та же раса, только сменившая тела. Далее начинается познание процессов собственного разума, так как резко упрощается доступ к нему. А после познания процесс становится лавинообразным. Усовершенствование разума позволяет ему в малые сроки открыть весь спектр законов мироздания. Всего за несколько лет, по вашему счету времени. И вуаля...
 - Отбил атаку, поздравляю. - похвалил я высшее существо.
   Похвальба повышает тонус и самоуверенность. Но ослабляет внимание к вопросам, кажущимися второстепенными. Типа контроля за тем, чтобы не сказать лишнего...
 - Остается проверяемая информация. - продолжил я, не давая ему отвлечься на эскалоп, - Как именно перекачивается сознание? Как создается доатомная конструкция носителя?
 - Это пошаговый процесс. С поэтапным улучшением по мере познания.
   Медленно, но уверенно он идет в мою ловушку...
 - Если скопировать информацию с мозга, записать в, скажем так, компьютер, то какая гарантия, что это будет то же самое сознание, а не копия? Какое дело оригиналу, что где-то есть его копия, если самому ему кранты?
 - Проблема самоосознания, не так ли? Ты прав, эта проблема - существенный стопор. Еще ее можно назвать задачей об уникальности одинаковых объектов. И приводить много различных решений. Но дело в том, что никто ее и не решал. Однако для каждой конкретной расы метод был свой, из-за разных физических строений, и рассказывать все - не хватит твоей жизни.
 - А ты тогда расскажи на примере моей расы. Придумай, как мы бы смогли это сделать. Если сумеешь, конечно.
 - Сомневаешься?
   Старая история о большом джине, не умещающемся в маленькой бутылке... Впрочем, вот он задумчиво вытаскивает из под стола новую бутыль. Джин. Поллитра джина. Продолжаю затягивать его в сети :
 - Сомневаюсь. Это и есть проверяемая информация. Если возможно будет указанный тобой метод претворить в действительность - то последствия галлюцинациями не подделаешь. Изменение разума - это не хухры-мухры...
   Ну вот и все... Или пан, или конец пану. Если мне удалось его увлечь доказательством - то он сейчас сам все расскажет. Если нет - не знаю...
 - Ну это же так просто! - воскликнул он, - Сам можешь догадаться, исходя из того, что уже слышал. Создаете наноробота, из атомов под ионным проектором- -микроскопом собираете. Придаете ему способность размножаться - и получаете новую форму жизни, но подконтрольную вам. После чего внедряете ее в свой организм с элементарной программой - постепенно заменить собой все клетки с имитацией их функций. И мозг в том числе. Копирования нет, проблемы самоосознания тоже, тело подконтрольно разуму - можете начинать процесс разбирательства в технологии собственного мышления...
   В этот момент что-то произошло. Я сначала даже не понял, что именно, а потом дошло. Все звуки пропали. И его голос тоже. Тишина... Нет, не тишина! Ощущение полного оглушения, абсолютного закладывания ушей. Он тоже оглянулся, и в его глазах я на секунду заметил самый настоящий испуг. Но он быстро пропал, однако по его взгляду на меня я понял, что повинен в какой-то неприятности.
 - Хитрый ты. - мрачно сказал он, наливая себе водки из пальца.
   Звуки вернулись вместе с его словами. Зажурчала батарея, послышался ровный гул города из-за двери, прожужжала мимо лица муха. Не попав в абсолютную тишину, не обращаешь на это внимания, а уж после... Я злобно отогнал муху, которая ревела, как реактивный лайнер.
   Костя, который, конечно, вовсе не Костя, со стуком поставил рюмку на стол. И последствия пиршества мгновенно исчезли.
 - Первый раз со мной такое. - заявил он.
 - Что случилось то? - тоже забеспокоился я.
   Проблемы богов частенько отыгрываются именно на людях...
 - Бывает изредка, вообще-то, но со мной еще не случалось. - пробормотал он, задумчиво смотря в стол.
 - Нельзя ли поконкретнее?
 - Можно. - поднял он на меня взгляд. - Можно и поконкретнее. Я тебе говорил, что у нас нечто вроде полиции есть? Говорил. А ты не слушал. Теперь пеняй на себя. Переиграл ты меня сильно, но тебе же от этого хуже.
   Значит, раскусил он меня. Теперь прощайте, мечты о суперцивилизации...
 - То, что ты узнал, как раз и запрещено к передаче во вложенные миры. И контрольная система это засекла. А еще засекла характер передачи информации. Надо мной еще долго смеяться будут...
 - Чувства юмора вы не потеряли, я заметил. - произнес я.
 - Дурак ты. Если бы я случайно что-то ляпнул, то стерли бы тебе память, и дело с концом. Или тебя самого стерли. А за глупость у нас наказания предусмотрены, недаром полиция сюда влезла.
 - Хм... Да, за глупость, пожалуй, и стоит наказывать сильнее всего. От нее больше всего проблем. - согласился я, довольный, что богу теперь влетит.
   Не удалось с моим планом, так хоть от мести удовольствие.
 - Знал бы ты, с чем соглашаешься. - буркнул он, внимательно на меня глядя.
 - Ну и с чем? Розгами тебя драть будут?
 - Нет. Оштрафуют.
 - И на сколько? Может, тебе одолжить трешку? - получал удовольствие от его грустного вида я.
 - Не надо, все равно ее уничтожат. Штраф - ровно один мир.
 - Чего-чего?
 - Этот мир. Хана тебе, допрыгался. Через пару минут этот мир аннулируется.
 - Совсем? - как-то глупо спросил я.
   Он не ответил. И теперь я начал осознавать, сколько же действительно неприятностей от глупости. От моей глупости. Вздумал играть с богом...
   В голове сказанное им не укладывалось, а ужас нарастал.
 - Эй, а мне с тобой нельзя?
   Я хватался за соломинку. Если уж Земле конец, то без меня. Жить хочу! Стоп. А как же предки? Их тоже с собой? Господи, да о чем я?! Нас же сейчас уничтожат! Нет, невозможно, бред! Но если бред, то почему мне так страшно? Не бред, не бред... Хватит уже игр, все реально, все хреново...
 - Никому со мной нельзя. И ничему. Даже пивной кружке. Тотальная ликвидация. Правила у нас такие. Ты же сам говорил о инстинкте выживания расы. Отсюда и система безопасности. Не можем мы позволить вложенному миру выйти к пределам познания. Конфликт будет. Неизбежный - просчитано. А когда конфликт на равных уровнях познания, да еще и предельных - взаимное уничтожение.
 - Слушай, да что я узнал? Что я смогу? - заорал я.
   И куда делись сомнения в его реальности? Только желание жить осталось.
 - Дело не в тебе. И не в знаниях. Дело во мне. Я специально рассказывал, какой путь может у вас быть, пусть и с целью выиграть спор. А если я сделал это раз, то могу и второй раз опростоволоситься. Вот меня и штрафуют, чтобы запомнил на будущее.
 - Уничтожая нас?!
 - Вы - моя собственность. Дошло?
 - Дошло... - я тяжело опустился за стол, откуда вскочил, как узнал...
 - Ты не смог бы изменить свой мир. Я бы смог. Если бы захотел. Вот и предупреждают на всякий случай. - добавил он, как бы оправдываясь.
   Оправдывается... У него моя психоматрица, ему сейчас тоже нехорошо. Но он и я - несравнимые состояния.
 - Тебе то что... Вернешся к себе и копию нашего мира сделаешь.
 - Не сделаю. Не получится. Копировать вас сейчас нельзя. А создавать заново, так это с самого начала делать надо, и полученное пойдет своим путем. Два младенца-близнеца развиваются в разных...
 - Заткнись!!! - рявкнул я.
   С низким гудением в воздухе возник огненный знак. Его вид непонятным образом привел меня в чувство. Страх ушел, превысив порог восприятия. Факт собственной смерти стал окончательным, не подлежащим сомнению. Наверное, что-то с головой не то...
 - Предупреждение. - пояснил бог. - Тридцать секунд до аннулирования.
 - Героину дай. В шприце. - мрачно попросил я.
 - Ты же не...
 - А какая теперь разница?! - прошипел я, и добавил, - Смертельную дозу.
 - Прощай.
   У меня в руке шприц. Рукав рубашки исчез. Неизвестно, что представляет собой их аннулирование. Вдруг болезненно? Я прикоснулся иглой к коже, выискивая вену...
 - Не стоит пачкать мозги. - раздался спокойный голос из-за спины.
   Я резко обернулся, понимая, что упускаю время. В голове само собой отсчитывалось двадцать, девятнадцать, восемнадцать...
   Костя был еще здесь. Но у дверей стоял еще один Костя, точно такой же. Я опустил шприц.
 - Ну вот и хорошо. - произнес новый бог.
   Я как-то ни на секунду не усомнился, что второй - еще один супер, и даже мысли иной не возникло. Зато термоядерной вспышкой зажглась надежда!
 - Извиняюсь за копирование внешности, - обратился пришелец ко мне, - но ты собирался умирать, а у нас не принято вмешиваться в такие дела иначе, как косвенно. Я тебя отвлек.
   И превратился в другого. Мгновенно. Его новый вид ничем не напоминал Костю. Так, еще один парень в шортах и в футболке. А настоящий Костя тем временем смотрел на него, и я подумал, что он опять выкидывает штучки с пространством. Глаза у него были такие круглые, а челюсть отвисла настолько, что не верилось, что можно так удивиться. Восемь, семь, шесть...
 - Ликвидации не будет. - произнес второй.
   Три, два, один, ноль... Я все еще здесь. Фу ты, елки палки, пронесло!
 - Вовой буду, не возражаете? - странно представился гость.
   Я кивнул, жестом пригласил его за стол, взял в руку шприц, и с силой метнул его в зад шокированному Косте. Надо же было как-то сорвать напряжение. Шприц пролетел сквозь него, и разбился о стену. Я иного и не ожидал.
 - Вы извините, но я тоже вашу матрицу на себя наложил. Времени не было.
 - Сколько угодно. - великодушно ответил я новоявленному Вове.
   Костя тем временем продолжал смотреть на него. Что его так шокировало? Ну появился еще один его племени, отрубил ликвидацию, ну и что такого?
 - Я не из его мира. - ответил Вова.
   И сразу стало понятно, что он то мысли читать не брезгует. Я поежился.
 - Может быть... - неуверенно пробормотал Костя.
 - Нет, поговорим здесь. Есть несколько минут. А потом, у вас, говорить некогда будет. - отрезал гость.
   Я подал ему сигарету из своей, почти кончившейся пачки "Магны", но он отвел ее рукой.
 - Бессмысленно. - пояснил он мне.
 - Какие мы осмысленные! - неожиданно зло и язвительно произнес Костя, вновь усаживаясь.
 - Чего это с ним? - бесцеремонно спросил я у Вовы.
 - То же, что и с тобой. Ты узнал, кто ты для него, а теперь до него дошло, что он и сам не лучше.
 - Ого-го-го! Во дела! Так ты создатель его мира? - спектр моих эмоций был непередаваем.
   Нет, серьезно, это надо почувствовать, это не описать словами. Ощущения мальца, которого бьет шпана, и вдруг появляется добрый дядя и рвет шпане уши. Только все это возведено в степень взрослого возраста.
 - Нет, не создатель. Один из наблюдателей. Знаете, времени мало, скоро начнется контакт наших миров, и мне надо в этом участвовать. Так что я просто расскажу тебе все по порядку, а ты постарайся понять.
 - Понятно, ты спорами не увлекаешься. - согласился я.
   Костя, так тот просто молчал. Может, он давно сбросил с себя человеческое сознание, и теперь вообще не нуждался в вопросах. Объяснять что-либо бог высшего уровня похоже собирался только мне.
 - Первое, я появился здесь и сейчас исключительно потому, что вас собирались уничтожить. Ликвидацию миров они, - он взглянул на Костю, - производят частенько. Точнее - постоянно. Но все эти миры мы перехватываем и спасаем. После чего вступаем с ними в контакт. Неважно, какая степень развития, - он снова осуждающе посмотрел на недавно столь самоуверенного бога, - важно как раз то самоосознание разума, о котором вы недавно говорили. Степень развития же можно повысить.
   Костя молчал. Его вообще как будто не было здесь, только оболочка, и та фиктивная.
 - Далее, - продолжил Вова, - их мир мы создали исключительно затем, чтобы посмотреть, во что превратится разумное сообщество, если оно не будет знать ограничений ни в чем. У нас самих ограничения есть, однако их мир мы подпитывали извне, создавая иллюзию бесконечных ресурсов мироздания. Учитывая ограниченную численность их цивилизации это нам не очень много стоило. Они развивались в уверенности, что могут все, что вообще возможно мочь, и никто не может иметь больше другого, ибо каждый имеет по максимуму. А мы хотели узнать, к чему это приведет.
   Результат очевиден. Они деградировали до состояния самодостаточной структуры, которая сама вводит в свой разум возможные удовольствия, и сама эти удовольствия получает. Как крыса, которой в центр удовольствия в мозгу вживили электроды, и она беспрерывно давит на кнопку, дергаясь в судоргах наслаждения.
   То, что у них не осталось иной цели для существования, конечно же, наша вина. Но и нам иногда приходится ставить жестокие эксперименты, чтобы предсказать возможные последствия того или иного действия для нас самих. А вообще мы не такие как они... - он произнес это специально для меня, - мы не считаем, что вправе иметь абсолютную власть над другими разумами, вне зависимости от их структуры. Они же считают допустимым все.
 - Я заметил. - вставил я.
 - Но в данный момент эксперимент окончен. Не потому, что он не нужен нам. Просто мы не в состоянии так вторгнуться в их пространство, чтобы они не заметили перехвата вашего мира. А допустить уничтожения целой расы мы не можем.
 - Почему не в состоянии? - как-то мертвенно спросил Костя, решив, наконец, подать голос.
 - У вас установили новую систему контроля в полиции. - улыбнулся гость.
   Сказав это, Вова подмигнул мне, как бы говоря "Ты же понимаешь, правду сказать, ни ты не поймешь, ни он.". Костя утих. А Вова вновь повернулся ко мне:
 - Теперь, раз уж наше существование раскрыто, вступает в силу стандартная программа контакта. Как с ними, так и с вами. И со всеми мирами, которые они породили. Что будет дальше? Суди сам - мы не делим пространство на независимые параллельные миры. Это ведь всего лишь невзаимодействующие структуры первичных кирпичиков. - он снова подмигнул. - Перемещение между ними свободно, а посему у нас все на равных правах. Рас нет, после повышения уровня развития все станут гражданами одной цивилизации.
 - А если мы откажемся? - не выдержал, и спросил я.
 - Сначала мы повысим ваш уровень до своего, а потом можете отказываться, и возвращаться на свой старый уровень. Только таких случаев пока не было. Да и каждому придется отказываться по отдельности. Ваша система управления нас не волнует, каждый человек будет решать за себя. А теперь извини, мне пора.
   И, как всегда мгновенно, он исчез. И Костя тоже. Ушли налаживать контакт. Или еще черт знает зачем.
   Стук упавшего предмета за прилавком. Я встал и посмотрел. Там лежала барменша. В рваном платье и без фартука. Не дожидаясь, пока она придет в себя, я вышел из пивной. Было жаль, что все закончилось. Такие разговоры бывают раз в жизни, и оканчиваются всегда неожиданно и навсегда...
   Асфальт под ногами был мягким, полурасплавленным от солнца, а в животе урчало. Неприятная тяжесть от портвейна в пустом желудке, шум машин, роющаяся в мусорном баке бомжиха и изнуряющее солнце над головой. Вот такова наша жизнь. И долго ли ей остается быть такой? Что он там сказал? Стандартная программа контакта. Сколько времени у них уйдет, пока до нас доберутся? Успею я до дома доехать? Или успею свою жизнь прожить? Кто их разберет.
   Я вздохнул. Повышение развития... Кажется, я сам этого хотел. А теперь даже страшновато становилось. Но, похоже, выбора нет. Хороши эти новые боги, или плохи, но все равно они ворочают нами, как пешками. Такова уж божественная сущность. Более развитый считает себя вправе учить глупого. Ну и черт с ними! Хорошо уже, что не ликвидировали.
   Боги, они всегда боги. Теперь не помешало бы встретиться с чертом, для контраста... Я подумал об этом, и мир погас. Всю область зрения заполнила надпись "КОНЕЦ ВТОРОГО ТРЕКА", сознание поплыло, и...


   ...и я снял шлем нейроиндуктора с головы. На экране компьютера передо мной в красивой рамке висела и помигивала зеленым голографическая надпись "Третий трек? Да? Нет?". Группа "PseudoReality" не подвела и на сей раз. Хороший мнемоклип. Нестандартный.
   Положив шлем индуктора на стол, я пробежал пальцами по клавиатуре. Вывел на экран оглавление дейтблока с клипами. Этот трек назывался "Боги", а следующий, третий, "Черти". Уверен, тоже заумная беседа за кружкой пива. С шокирующими включениями. И со второго на третий у них переход под конец клипа подготовлен. Это в стиле группы. За то я их и уважаю, что используют нейроиндукторную технологию на все сто, а не ограничиваются, как другие, музыкой и танцами, смешанными с постелью.
   А ведь нейроиндукторы на массовом рынке всего год. Совсем свежее изобретение. Говорят, лет пять назад только придумали. А смотри-ка, уже и телевизоры вытеснять начали. Да и наркоманы от них тащаться. Ломку снимают, говорят. А уж эти наведенные галюцинации с эффектом направленного потока сознания, подгоняемого под сюжет - вообще класс. Новое искусство рождается. Теперь не фильмы снимать будут, а жизнь в фильме.
   А клип класный. Не зря я дейтблок у друга копировал. Интересно только, кто у них в группе эти сцены с трупами синтезирует? Где они нашли такого изверга? Да и работа это немалая. Изображение для зрительных центров они, конечно, на графических станциях делают, а вот отношение к этим сценам человеку приходится фантазировать. С последующей компьютерной обработкой, конечно, но все равно это сродни самогипнозу.
   Хотя, пожалуй, и просчеты у них есть. На мой взгляд. Мне кажется, что если бы этот ихний бог любил поспорить, то он бы не о себе спорил, а за жизнь. Иначе зачем ему в наш мир? Да и конец у клипа скомкан. И неясно, почему эксперимент прервали, да и герой какой-то сильно храбрый - много чего не так, никто не идеален. Разве что хороший конец, их профессиональный почерк, мне нравится. Другие группы, если уж начинают ворочать чернуху, так в самом конце тебя мордой в грязи и оставят. И после отключения остается только бежать к унитазу. Хороший конец все же позволяет немного отдышаться перед отключением.
   Я повертел шлем индуктора в руках. Отличная, все же, вещь. Два месяца назад купил, а все кайфую. А доктор тот, что вчера по телевизору выступал, идиот. Говорил, что продолжительное пользование нейроиндуктором может вызвать паралич дендритов и смерть. Бред какой-то... Ничего в них нет такого. Скорее наоборот, даже головную боль лечат. Ими и в больницах пользуются.
   Посмотреть, что ли, следующий трек? Ладно, завтра, спать охота. Время уже позднее. Время, кстати, авторы клипа тоже интересное выбрали. Лет десять или пятнадцать назад где-то... Или двадцать пять. Начало века, разгар послеперестроечного кризиса. Тогда действительно с разливным пивом проблемы были. Отец рассказывал.
   Я зевнул и кликнул мышью на кнопке "Нет". "Чертей" посмотрю завтра. На экране всплыла завершающая надпись "А вдруг?". Это подпись "PseudoReality". Имеется ввиду, а вдруг вы еще в клипе? Ведь реальной возможности определить, где действительность, а где клип нет.
   Ну, это они хватили. Я ведь знаю, что я настоящий. Или нет? Вдруг я все еще под индуктором? Или более того, я временно созданный разум в некоем супернейрокомпьютере? И кто-то смотрит на меня со стороны, и посмеивается. Хотя это меня уже от сонливости заносит. Исскуственный интелект, несмотря на весь прогресс, еще не создали.
   Настоящий я, или нет, а спать хочу. А если я все же ненатуральный, то пусть тот, кто пользуется мной для получения удовольствия, как в этом клипе, сам задумается, где у него доказательства, что он, в свою очередь, реален сам. А вдруг?

   Где он? Он не мог умереть от первой пули. Я не попал ни в один из жизненно важных органов. Слишком быстро он дернулся за угол. Вот капли крови. Они ведут к стене. Но здесь нет прохода. Ага... Лестница. Отшвырнул в дальний конец двора, сволочь. Думал провести. Не выйдет. Не первый ты у меня. Двенадцатый, если я не сбился со счета. Ну давай. Поиграем, дражайший ты мой. В этом и весь интерес. Не считая противодействия системе. Ага, вижу. Куда же ты, бестолочь? Расшибешся. Спрыгнул таки, козел. Придется и мне за ним.
   Не упускать же. Нельзя упустить ни одного. Настучат системе. А с ней шутки плохи. Поиграй против миллионов инакомыслящих, сразу скуксишся. Прыгать, или не прыгать? Дернул меня черт в этой недостроеной даче караулить! Ногу сломать можно. А иначе шкуру потеряешь. Может и не потеряешь, но считать надо именно так. Иначе недолго проживешь.
   Бежит, бежит скотина! И что, я за тобой тоже должен выкладываться? Ну ладно, ничего не поделаешь. Не кричать же тебе "Стой!". Куда я попал то? В правое легкое, вроде. Долго бежать может, зараза. Если к боли вынослив. А я бегать не мастак. И как они быстро теряют свою важность, когда их подранят. И откуда силы берутся? Хотя известно, откуда. Инстинкты выживания.
   Вот ведь скачет, баран горный! Да споткнись же ты, дай прицелиться! Три патрона осталось, блин! "Стечкин" хорошая машинка, хоть и тяжелая, но про переключатель забывать нельзя. Да и не забывал я, нечего себя зря корить! Ну высадил за раз три патрона, ну и что? Случайно он передернулся! Не десять же вылетело! Все равно обидно. Хоть и две недели назад было.
   Где же патроны купить? Или достать. Побоку как, но раздобыть надо. Или этот прыгун последней мишенью будет. С двумя зарядами я на охоту не пойду. Не идиот. Ну да, и одного достаточно. И глушаков у меня три штуки свежих. Сработаешь - меняй. Однако всякое бывает. Вон, во второй раз, двух ментов мочить пришлось. Одной пулей уложил, гадов. Насквозь обоих. Хорошо, что у них два подходящих по калибру патрона в кармане оказалось. Повезло. У них ведь "Макаровы". Пульки вроде и похожие, а в магазин не лезут. И зачем ему эти два патрона? Теперь уже сам черт не разберет. А то, чем они вооружены, и для самоубийства с трудом пригодно. Хотя пристрелять можно и пищаль...
   Да куда же ты полез?! Темно же! Ну труба. Ну под дорогой. Но не крепость же! Сверху пройду. С другого конца встречу. Ах ты задница! Назад побег. Обдурил почти. Ничего. Ну пару метров ты выиграл. Наверстаю.
   Маятник качаешь, сволочь? По кругу пошел? Может, у тебя еще и ствол припрятан? У меня вот есть второй. Про запас. Достану-ка я его на всякий случай. Вдруг по македонски придется? Ох ты черт! Девчонка! Ну куда же ты на биссектрису лезешь? Телка ты дурная. Да прекрати ты визжать, без тебя тошно. Легкие уже горят, загнал меня этот новораш. И из какой помойки ты вылезла, в темень то такую? Нет, правда, выберешь место потише, а тут все равно появляются всякие.
   Ну на, получи! Вот так. Отдохни, стерва. С пулей в голове не повизжишь. Интересно, что они чувствуют? Успевают ли заметить, как их мозги рвет на части? Вот нарвусь как-нибудь, сам узнаю. А пока надо думать, за деревья прячется ведь. Черт, гранатомет бы! Никакое дерево бы не спасло. Мечты, мечты... По тропиночке, да? Ну и я за тобой. О, вот булыжник! Тьфу, не попал. И близко ведь, и не попасть. Скачет, как блоха. Опять деру дал. Тренированный, зараза. Вон как уходит. Нет у него пушки. Иначе давно бы догфайт устроил.
   Но кровушка то постепенно из тебя выходит. Голова кружится, небось. Хрипит в легких, а? Жаль, что нельзя действительно получить ответ. Не поговоришь же с ним по душам, когда начал знакомство с выстрела. Тогда у меня четыре патрона было, а теперь вдвое меньше. Все, в следующий раз замочу рекетира, и отберу у него "Вальтер". Говорили, что они сейчас с ними и ходят. С современными, доработанными. У них пружина неснашиваемая, если не врут. Носи на взводе, и проблем нет.
   Ну и припустил! По пахоте то. Может, у него бронежилет был? Непохоже на ковыляние подранка. Так-с, по прямой идет, кретинушка. Сейчас, сейчас... Ну наконец то! Фу! Хоть отдышаться можно. Сдрейфил ты, крутой мен. Забыл про правила игры. Не стал по синусоиде бегать, хороший прицел мне подарил.
   Стоп. Бронежилет. Да нет... Кровь же была? Была. Значит, и дырка есть. Даже две. Первая, в правое легкое. И вторая - в спину. Шейный отдел позвоночника, вроде. Или под основание черепа. Нет, какое там! Черепушка бы надвое разлетелась. Ладно, замяли. Узнаю, когда подойду.
   У-у-у, зараза! Последний ведь патрон! На контрольный тратить жалко. Еще для добычи других патронов пригодится. Ну, ножик, вылезай. Задолбал ты меня уже по голени лупить. И ножен то нормальных нет. Нищета. На веревочках таскаю.
   Лежишь. Знаю я таких, лежащих. Лежал уже один. Натурально так лежал, не дыша стеклянными глазами астрономию изучал. И вскочил, как резиновый. Прямо на нож. А ведь если бы увернулся, мог бы захват провести. Правда, все равно бы пулю в солнечное схлопотал.
   Угу... Добивать не надо, входное между третим и четвертым. Но осторожность есть осторожность. Ну вот, не испачкался. А ножик я все-таки хорошо наточил. Горло режет, как паяльник масло. Посмотрим-с, кто мне на сей раз попался... Ну и туша, не перевернуть. Анаболиками, что-ли, кололся? Уф! Ах вот оно в чем дело! Медальончик позолоченный в нагрудном кармане. Был в нем. А теперь между ребрами. А в его крышке моя первая пуля. Вот почему он так весело бегал. Ранение то поверхностное.
   Но не хотелось бы мне получить такое. Железяка между ребрами на бегу. Лучше уж сквозное. Пусть и опасней, зато, если кости не задело, безболезненней. А в медальончике то голые бабы. Вот и вся культура. А костюмчик на нем хороший... Взял бы, если бы не дырка. Да и брюки в свернувшихся каплях. Ну, не стоит огорчаться. Размер не мой. Я в таком, как в мешке. Такому мужику ящики грузить, а не в костюмах расхаживать. О, вот и сотовик! Жаль, что придется бросить. По его депозиту можно было бы месяц болтать. Наверное. Но засекут. Засекут, как цыпленка. А если бегать от пеленгации, то какой же тут кайф? Одно беспокойствие.
   Денежки. Немного. Сто, двести, триста. Триста двадцать шесть. И нашими еще с полтинник. На наши можно пива купить, а остальные про черный день. Не стоит рисковать, номерами светиться. А вдруг записанные? Кто его предскажет. Но мало. Вот тот, с дипломатом, побогаче был. Триста штук в дипломате были. Выкинул я их, конечно. Светились в ультрафиолете, как новогодняя елка.
   Может, подставка ментовская, а может мафия мелкая прослеживала каналы поставки. Но не кукла то была... Мафия, пари можно держать. Откуда у ментов такие бабки? Если это, конечно, не бизнесменты. У тех и миллионы в башмаках валяются. Хотя один хрен, не свяжусь я с меченными деньгами. Утопил с причала, и пузыри проблему завершили.
   Ну ладно, надо торопиться, а то появится еще кто. Тэ-э-эк-с... Отрезал. Вот не зря три часа потратил, под микроскопом отбивал. Режет, просто чудо. Мясо жестковато будет, но вроде не больное. А то двое уже были. Один в метастазах, а второй в личинках цепня. Хорошо, что заметил. Там несколько часов жарить надо, чтобы уверенным в обеззараживании быть. А первый, видать, ураном приторговывал. Счетчик на него потрескивал. Дешевенький у меня счетчик. Брелок для ключей. Но ведь и такой пользу принес.
   Не метастазы я, конечно, засек, а активность. Когда случайно стрекот счетчика услышал. Вспорол брюхо, а там, кроме вони, здоровенная такая гадость, вся в сосудах. На полкило, наверное. А может, и не было у него никаких метастаз. Больной был сей опухолью, радиотерапию проходил. А почему не вырезали тогда?
   Да ну его! Спешить надо, вон идет кто-то. Далеко, не заметит. Мясо уложил, теперь пули. И почему всегда такой громкий чмок, когда пулю пинцетом вытаскиваешь? Так, обе в пакетике, тело чистое.
   Вау... Чуть не забыл. Девчонка та стервозная. Метров двести в противоположном нужному направлении. Ну мужик, бывай. На свой медальон, он и без пули по-дурацки выглядит. Однако приятный ты тип. Обе пули в теле остались. Не люблю я сквозняки, вдруг менты пулю найдут. Лишний раз ствол светить - ищите дураков. Хоть и не миллионер я еще, чтобы с одноразовыми пушками на дело ходить, но осторожность и так соблюдать можно. А вот и она. Лежит, как кукла ломаная.
   Хмм... Симпатичная. Так сразу в темноте и суматохе не разглядел. А бледность ей к лицу. Даже в свете фонарика. Хотя, если честно, с дырой вместо носа уже ничто не к лицу. А симпатичность все равно прослеживается. Вот ведь блядь. Трахнуть ее, что ли? Теплая еще, вроде. Посмотрим-с... Тьфу ты, мерзость! Трипак в последней стадии. Еще прокладочкой проложилась, дура. "Always Ultra". Да ей пробку вставлять надо, при таких то гноищах!
   Брррр... Что-то примораживать под утро начинает. Так-с, быстренько... Да где же она? Выходного нет, я в последнее время специально заряд уменьшаю и концы туплю, чтобы сквозняков не было. О кей, не хочешь по хорошему, будем по плохому. Где мои инструменты? Вот они. Хорошо, что я такой запасливый, а то как бы сейчас без этих стержней череп расколол? Камней то вокруг не видать. Ну вот и пуля, посреди полушарий. Точнехонько в мозжечек. За такое попадание стоит выпить. Но это после, а сейчас надо до дому дойти. Мясо в сумке, пушки за пазухой, инструменты при мне. Ничего не забыл. Домой.
   Ой! Да зачем ты сюда пришел, в четыре утра то?! Выскочил из-за холмика, как чертик из коробочки. Третий труп за сегодня. Попал таки из этой, непонятной формы, тупоносой бандуры. Подарок седьмой туши. "Браунинг" с глушителем и одним патроном в барабане. Нонсенс. Но попал, и шуму почти нет.
   Но у него, у браунинга, преимущество. Не надо наклоняться, гильзу подбирать. Барабан, он для таких дел лучше магазина. Опять пулю вытаскивать. Обыскивать нет времени, все равно одет, как свинья. Как и я. Ну и дыра! Самосвал влезет. В такой дыре цветы выращивать, а не пулю искать. Вот она, за перикардом.
   Все, мотать быстрей отседова. Светать начинает. А до дома минут сорок пешкой. Окраина города. Вышел, и сплошные поля с лесопосадками. И рядом десяти, шестнадцатиэтажки. Прямо контраст времен. А вон уже и люди идут. На огороды, ясное дело. Пропитание выращивать на самовольно захваченных сотках. А я уже возвращаюсь. Я уже себе все добыл. Первый раз я так близко к дому охочусь. Но какая разница, главное не убивать дважды в одном месте.
   А вон в овражке мужик коров гонит. На пригородной зелени откармливать. И почему я на коров не охочусь? Неинтересно, наверное. Да и человечина как-то пикантнее. Пряная она, и досаливать не надо. Только готовить долго. Иначе любую болезнь схватить можно. От человека к человеку все так и липнет. От этих новорашей в особенности. Их только за наличность в карманах и выбираю. Пригождается, по бедности. Да и баксов на всякий пожарный уже семь штук отложил.
   Хотя особой вкусностью они не отличаются. Костюмированные эти. Вчера по телеку такого борова показали, вот его бы завалить! Депутат, вроде. У них там натуральная кормушка, вот и отъедаются несоразмерно своему брюху. И как-будто их кто-то выбирает! Вот наглость то! Мне до подобного еще расти и расти. Я пока по мелочи. Согласно заветов Ильича, кулаков раскулачиваю. Раз и навсегда. Свидетели попутно примешиваются, ну да лес рубят...
   А почему бы, собственно, и нет? Это общество, оно само по себе шизанутое, а еще имеет совесть называть таких, как я, маньяками. Сначала на себя посмотрите. До чего страну довели, и никакого понятия, что пора бы политиканов по столбам развешивать. Или свиньям скормить. Я этих гадов из принципа жрать не буду. Брезгую.
   Ворюги зажираются в ресторанах. Рабочие продают последнее. Кровопийцы платят работникам копейки, а от налогов уклоняются. И пусть я на их месте тоже бы уклонялся, но своих работников то зачем обкрадывать? Или это по инерции? Вместо государства платят крышам, киллерам, адвокатам, жуликам из госналоговой, чиновникам, расползающимся от жира на два кресла. И все, кто внизу этой финансовой пирамиды, молчат. Верно говорят, если человек не видел лучшей жизни, то ему и нечего хотеть.
   А что тут захочешь? Соблюдения нашего закона? Да по нему за некоторые виды деятельности больше ста процентов налогов платить надо! О каком законе можно говорить, если до сих пор не разобрались, капиталистическое мы государство, или социалистическое. И если мы капиталисты, то почему в стране власть советов? Впрочем, народу на это давно начхать. Мы построили свою собственную систему. Криминалистическую.
   А верхушка занимается только выколачиванием новых кредитов, одни проценты по которым уже превышают принимаемый с опозданием на год государственный бюджет. А Штаты празднуют пятидесятилетие плана Маршала. И кто мы после этого? Страна дураков с любимой передачей "Поле чудес".
   Причем дураки и наверху, и внизу. Внизу молчат, а вверху не понимают, что молчать будут не вечно. Как только бунт станет выгоднее, чем прозябание, так и начнется... Этого уже один раз не учли немцы. Кто были партизаны? Обыкновенные бандиты. В лесу лучше жилось. Набегами кормились. Да и большая земля поддерживала, за взрывы эшелонов с людьми.
   Исправлять положение? Поздно. Оно почти всем выгодно. А те, кто забиты в нищету, уже не в состоянии сопротивляться. Но мятеж будет. Мелкий бизнес, кормящий основную часть населения, давно уже бунтует по мелочи. Нужен только лидер. Организовать эти массы, и можно будет искупаться в море крови. Но после этого опять будет кризис, опять начнется все то же дерьмо. Потому и поздно, что хоть половину населения вырежи, менталитет останется тем же. Бабушки будут торговать спичками и шнурками, профессора радоваться выбитой дополнительной нагрузке, довольные уже тем, что из-за этого их не переведут на четверть ставки.
   А некоторые люди будут продолжать охоту. Их не интересует, что они ничего не смогут изменить. Они не ждут похвалы от окончательно свихнувшегося общества. Они просто получают удовольствие от того, что находятся в пирамиде питания на более высокой ступени, чем даже разъезжающий по заграницам президент. И таких, как я, будет становиться все больше. Среди них будет мусор. Некоторые от безадежности спятят. Эти отсеятся первыми. В таком деле нужен профессионализм. Другие просто будут утолять голод, выбирая наиболее беззащитных. Этих и сейчас навалом. Но третьи...
   Вот я и пришел. Оружие в давно облюбованную щель. В другую - пули и инструменты с ножом. В третью - резиновые перчатки. Внешние. Пару, которую я надеваю внутрь, я держу дома. Все спокойно. Новостройка, никто не видит. А в щели эти ни одно дите не залезет. Длины рук не хватит, да и не заметят за тряпками, которыми я все прикрываю. Вот и все. Пора домой, жарить завтрак.

   Заказчиком была толстая матрона лет пятидесяти. Донельзя въедливая. Она нависала надо мной всеми своими центнерами и елейно-противным голосочком в десятый раз переспрашивала:
 - А вы точно уверены, что сможете сделать это к среде?
 - Уверен. - в неизвестно какой раз повторял я.
 - Но вы понимаете, нам нужно срочно! Если вы не сможете...
 - Смогу. - бубнил я под нос.
 - Может, нам лучше обратится к...
   Уже битый час она мурыжила меня по этому элементарному заказу, с которым и школьник бы справился за три часа. А до среды два дня, и всего-то требовался простой банк данных по собакам и их владельцам. Из компонентов собирается за пару минут, плюс чуток своего добавить. Формочки, запросы, SQL малость помучить...
   Ну зачем комьютеризация этому трижды занюханому подворотными шавками кинологическому клубу? Сколько же у них тут псин развелось, что на них база данных потребовалась? Впрочем, я уже знаю сколько - три с лишним тысячи. Большой клуб, однако. Хотя, что я понимаю в собачьих клубах?
   Только то, что мне пора сюда записываться, ибо жизнь у меня собачья. Собственно, даже у местных собачатин жизнь лучше, чем у меня. Им не приходится слушать эту неприятной наружности и необъятной окружности бабу. Собакам хорошо. Прикажут сесть - сидят, прикажут гавкать - тоже постараются. Хотел бы я, чтобы и мне настолько же точно техническое задание формулировали. Правда, у меня есть одно преимущество, мне никто не приказывает "Умри!".
   Но от таких заказов я и без приказа скоро сдохну. Жрать-то на что-то надо. А денег... Деньги, они как мед у Винни Пуха - если есть, так их сразу нет. Только вот с воздушными шариками за ними точно не ходят. Однако доставать их как-то надо. Вот, подкинул кореш заказик, и большое ему за это, в кавычках, спасибо. Платят мало, да еще и над душой висят. Хотя и делов-то на копейку. Ладно уж, сделаю...
                                                  * * *
   Господи, как голова болит! Что же я вчера пил? И почему дни рождения у некоторых в такие неудобные дни? Первый день угробил на тосты и закусь. И это вместо того, чтобы заказ выполнить. Теперь с похмелья и хоть кровь из носу и искры из под мыши. Завтра сдавать...
   Комп поскреб винтом и загрузился. На чем писать? Попробуем на билдере. Не люблю я дельфу, и она меня тоже. Ну вот, билдер загрузился, процесс пошел. Осталось только его углубить и расширить.
   Через час первичный скелет заработал, и я пошел попить чаю. А когда вернулся с кухни - начались проблемы. Первым делом скринсейвер запросил у меня пароль. Боже ты мой, это же я вчера, спьяну, извратился... Я попробовал один из своих любимых паролей. Сейвер заявил, что знать меня не знает, знать не желает, и вообще я ему не нравлюсь. Веселый сейвер попался. Когда же я эту дрянь поставил? Не помню...
   На второй пароль я получил совет пройти проспаться, протрезвиться и прочитать "Войну и мир" три раза с заду наперед. Я плюнул и перезагрузился горячим путем. Но этот поганец видать успел чегой-то прописать на винт, ибо немедленно выскочил снова, и опять потребовал пароль. Я честно написал ему в ответ матное слово.
   Создатели сейвера находились, наверное, в местах не столь отдаленных, так как прога распознала слово, и объяснила мне, кто я такой, и от кого происхожу. Ругалась она покрепче меня, и я не стал соревноваться. На третий вариант пароля я узнал, что я чайник. До настоящего момента я этого не знал. Четвертый пароль привел к появлению подсказки, что у сейвера имеется технический пароль, и найти его можно в словаре Даля первого издания на восьмой странице.
   Я не всегда понимаю юмор. Особенно тогда, когда у меня нет словаря Даля. После пятого варианта мне предложили собрать мозаику из кусочков картинки, сказав, что у меня должен получиться Ленин и пообещав пустить в систему. Я попытался. Но как я ни старался, упрямо выходил Билл Гейтс с фингалом под глазом. И когда я ее собрал, всплыл диалог с просьбой сказать, кто это? Я ответил "Ленин". И, как ни удивительно, оказался прав. По крайней мере сейвер немедленно издох, сообщив мне, что я полный дурак, и что со мной он больше разговаривать не хочет. Я немедленно удалил его, и продолжил выполнять заказ.
   Через почаса я понял, что больше не выдержу. Все больше болела голова, и на языке ощущалась пустыня Гоби в солнечную погоду. Надо было опохмеляться. Схватив последние кровные, я понесся на улицу. Последних кровных хватило только на дешевую водку. Водка явно была поддельная, но я знал, что пары бутылок пива при таком похмелье мне не хватит.
   Водка была сивушная, но прога начала писаться быстрее, и вскоре я уже запихал в флоповод первый флоп с базой данных по собакам. База была старая, досовая, на непонятной версии DBF-файлах. С невероятным удивлением я обнаружил, что эти файлы были наплождены моей же собственной либой для работы с DBase. Написал от нечего делать и распинал по сетям. Вот уж никогда не думал, что ей кто-то воспользуется. С грехом пополам они прочитались и сконвертировались в более современный вариант. Как и PCX-овые фотки собак - в JPEG-и.
   По ходу опохмелки я вспомнил, что надо бы вынести мусор. Все равно надо перерывчик сделать - спину ломит. Ведро я не выносил уже две недели, в процессе наполнения утрамбовывая дрянь ногой и, во избежания запаха, поливая расворителем для краски. До чего только лень не доводит. Но при неумеренной опохмелке лень проходит, и появляется желание совершать самые невероятные подвиги. Типа вытаскивания ведра с черт знает чем в подъезд.
   В подъезде я столкнулся с бабулькой соседкой, которая тоже выносила ведро к мусоропроводу, и с невнятно-грязного вида беззубым псом, согревающим свои старые кости на лестничной площадке. Почуяв запах из ведра бабульки он пустил слюну и двинулся за ней.
   Но я подошел к лючку первым. Размышляя о том, выдержит ли канал мусоропровода такое количество мусора, ведь не оптоволоконный вроде, а также о том, насколько хорошо пакуется мусор в мусороуборочных машинах, и почему уборка мусора - такая проблема для явы, я опрокинул ведро в мрачные глубины, из которых тянуло несвежим сквозняком. И тут же прекратил размышлять о чем бы то ни было.
   Если бы информационный мусор так вонял, его бы убирали куда лучше! Бабулька, заохав и держась за сердце, попятилась. Я тоже отскочил, как думер от шипения BFG. Но хуже всех было псу, ибо он всунул свой любопытный нос куда не надо, и часть вонищи вывалилась прямо на него. Завыв, он бросился куда глаза глядят.
   А глаза его глядели прямо в открытую дверь моей квартиры. Я спешно последовал за ним, бросив поганое ведро, как предмет, опасный для жизни. В квартире я обнаружил пса, уютно устроившегося под шкафом. Но когда я попытался его вытащить, он не зарычал, а так жалобно заскулил, что я плюнул на него, и разрешил остаться. Все равно он мой пол не испачкает. Скорее он сам об него испачкается.
   После таких событий следовало успокоить нервы, и содержимое опохмельной бутылки начало быстро уменьшаться. Написание программы тоже подходило к концу. И вот, примерно через час, водка кончилась, настроение исправилось, а вылезший из под шкафа пес сидел рядом со мной и сочувствующе молчал.
   Водка побуждает к самым странным действиям. А именно: я, обуреваемый жаждой мести той толстенной бабе, внимательно осмотрел пса. И открыл редактор базы данных.
   И внес себя и эту псину в базу. Свои данные я указал честно, а вот пса несколько приукрасил. Я точно всего не помню, колонок там было много, но некоторые записи все же сохранились в моей голове.
   Порода - чистокровный мудак. Возраст - предсмертный. Пол - уже никакой. Окрас - облезлый в яблоках. Вес - на суп не хватит. Хвост - купированный трамваем. Характер - прибитый. Состояние здоровья - таковое отсутствует. Предпочтения в еде - что нароет. Отклонения от стандарта - весь целиком. Прикус - не кусается, ибо нечем. Награды - чемпион породы. Мать - вся в него. Отец - спросите у матери.
   Под конец я сфотографировал пса цифровым аппаратом, который одалживал неделю назад на два дня, и до сих пор не вернул. В базе полагалась одна фотка в профиль, я же поместил туда изображение с тыла с задранным хвостом. Наскоро просмотрев получившийся результат я закатал прогу с базой в архив, и залил на те самые флопы, на которых принес исходные данные. К этому моменту поганая водка окончательно меня догнала, и я рухнул спать на ближайший диван.
                         * * *
   Утром меня глодало смутное предчувствие, что что-то не так. Но время поджимало, и вчерашнее начало понемногу восстанавливаться у меня в голове уже тогда, когда я подходил к клубу. Бог ты мой, я же прогу не протестировал! Но было уже поздно...
   К моему счастью, мое художество приняли без проверки. Заставив поставить это дело на пять компов и выдав первый полтинник, меня выпроводили. По договору, остальной стольник мне полагался только через три дня, после обкатки в работе. Издевательские условия...
   Через два дня, утром, мне позвонил пьяный голос. От того, что он хотел, я чуть трубку не выронил. Он хотел купить пса. Решив, что это шутка, я назвал цену - две с половиной штуки зеленых. И получил согласие. Полчаса я размышлял о любителях дурных розыгрышей, польстившихся на животину. Пес, кстати, так у меня все это время и обитал. Он меня совершенно не беспокоил, у него не было на это сил. Я ему купил костей на рынке, и он уже который день с удовольствием их обгладывал. Точнее, обсасывал, глодать-то нечем...
   Но когда, открыв на звонок, я увидел классического нового русского, всего при золоте и сотовых телефонах, с извлекаемыми у меня на глазах двумя с полтиной тыщами из кармана - я решил, что переработал, и у меня галлюцинации. Но все объяснилось проще.
   Его заставила купить собаку его теща, сказав, что ей нужен спутник жизни. А чтобы он купил псину посолиднее, отправила его именно в этот клуб. Напивался этот новораш еще ночью, и с утречка, добавив из бара в своем авто, явился в клуб. А там его усадили за машину, чтобы он сам подобрал себе собаку. И когда он увидел мое животное - немедленно позвонил.
   Я сильно боялся, что когда он протрезвеет, то мне несладко придется, но такие деньги... В общем, я пошел с ним в клуб, где приставленная к компам девочка неглядя отправила на принтер материалы из базы, а потом заверила получившиеся характеристики и родословные печатями клуба. Теперь сам клуб подтверждал акт продажи чистопородного мудака.
   А назавтра меня воплем и матом вызвали из этого же клуба. Программу проглючило. Я, уже заимевший кучу баксов, весьма философски отнесся к поведанной мне истории, которая была таковой: к ним приезжали коллеги из заграничного клуба. И, есстественно, заинтересовались высокими технологиями. Битый час они насиловали базу, и она, неотлаженная моя, такого, конечно же, не вынесла.
   На очередной запрос о симпатичном сенбернаре иностранец, неплохо понимающий русский, получил в ответ, что пса зовут Леонидом Петровичем, что он тридцать второго года рождения и работает в министерстве. Министром работает. Подивившись, какие у нас в России умные собаки, он поинтересовался и владельцем. Владельца звали Барбосом, он был семи лет от роду, имел игривый характер, приносил тапочки и любил "Чаппи". Крайне заинтерисованный иностранец потребовал расширенной информации. Узнал, что у владельца месяц назад выгоняли глистов, и остался в немом удивлении перед повисшим компом.
   Стольника мне не дали, обругали, да еще и заставили исправлять дефект. Ну и сволочи. Я хотел их послать подальше, но, малость подумав... Глюку я выправил, глупая была глюка, массив переполнялся. А попутно вытер записи о несчастном псе, чтобы, не дай бог, не наткнулись. И ушел.
   Вечером я наслаждался видом разложенных по столу зеленых стольников, когда снова появился новый русский. Я было испугался, но тот был в отличном настроении. У его тещи случился инфаркт, и он был абсолютно убежден, что это произошло не от преклонного возраста, а от вида подарка, цена и качество которого были заверены документами престижного клуба. И теперь он на радостях звал меня в ресторан.
   Мужиком он, в принципе, оказался неплохим, и в ресторане, за бутылкой дорогого вина, я поведал ему всю эту историю. Хохотал он долго, а потом предложил мне место в своей фирме. Там, в компьютерном отделе, я сейчас и работаю. Полкуска в месяц получаю - на жизнь хватает. Да и пес неплохо устроился. Новый русский ему на своей загородной даче отгрохал феншенебельную двухэтажную будку с паровым отоплением, и выделил почетную пенсию в размере ста баксов в месяц с приказом охраннику на даче кормить пса на эти бабки как положено. Думаю, на таких-то харчах этот зверь еще несколько лет протянет.

   Как-то раз Ваське взбрело в голову выпить. А он уж такой человек, что если чего решил, так выпьет обязательно. Даже если он решит бросить пить, то по этому поводу обязательно выпьет. Но в одиночку он не пьет. Потому что самому покупать выпивку не в его принципах.
   Васька - мужик зажиточный. Хату, сетку из трех пней эмэмыксовых и одного сервака на втором пенте предоставил он. То бишь пригласил заползать к нему до дому. Закуску с музоном тоже обещал нарыть. Но вот девочек, алкоголь и хорошее настроение пришлось принести нам. Алкоголем во всех его ипостасях, учитывая многочисленность компании и аппетиты Васьки, мы запаслись серьезно.
   Колян, по нике Кинг, приперся на условленное место встречи последним, и это не удивительно, так как руки ему оттягивали две двадцатилитровые канистры с "Капитаном". А первым пришел Клон, то бишь Жора, ибо на его долю выпало всего-то три блока сигарет, да десяток бутылок шампанского. Я был вторым, нагруженный "Абсолютом" и "Десной", ибо вчера получил зарплату. Ну а за мной приплелся Коган, который на самом деле вовсе не Коган, а грузин, хоть и работает дизайнером.
   Коган, к которому все в шутку обращаются "Генацвале", должен был, как наиболее страшный из всех, раздобыть девочек. Девочки - они страшных любят. Согласно шепоту Когана, настоящей фамилии которого никто не знает, в мое ухо, девочек он не находил - они сами сбежались, прослышав про намечающуюся вечеринку. У них нюх на мужиков и шампанское. Я согласился с ним, предположив, что если открыть на улице бутылку хорошего шампанского и начать шелестеть банкнотами в кармане, то скоро к тебе сбегутся все красотки округи. Коган сказал, что для этого необходим еще и мужик. Я, озадаченный вопросом, где взять мужика, замолчал. А Коган мне еще и добавил, что на шорох банкнот скорее сбегуться бандиты и отберут шампанское. Эх... Хорошая была идея...
   Итак, нагруженные жидкостями, куревом и Катей, Валей, Светой, Жанной и Наташей, мы ждали Ваську с его тачкой. С той, что на колесах и без процессора. Девочки конкретно нас нагружали своим непотребным трепом о последнем писке моды в области обуви. Но что поделаешь, женщины - неизбежная мерзость жизни. Они по очереди демонстрировали друг другу свои туфли, напоминая выставку обуви, и от их радостного повизгивания морщился даже Коган. Становилось скучно, но тут Клон вспомнил, что Васька требовал еще и хорошее настроение.
   Хорошее настроение было изъято нами из горлышка "Десны", а девушки получили свою первую бутыль шампани. Это им авансом. Коган сбегал за угол, и принес оттуда розу, которую с помпой всучил Вале. Чего это он?
   Тут подвалил Васька со своими торчащими рыжими усами и включенным на полную громкость джазом. Через секунду до нас дошло, что десять человек в одной "Вольве" не умещаются. Мое предложение уложить девушек в багажник не прошло, Кинг боялся, что они в багажнике выпьют все шампанское еще по дороге. Но выход был найден. Коган спереди, с Валей на коленях. Мы трое сзади, на мне Катя, на Клоне Жанна, на Кинге Света, и поверх всей этой кучи улеглась обиженная Наташа. Ее Васька наотрез отказался взять на колени, сказав, что тогда в машине появятся два рычага переключения скоростей. Кинг посоветовал ему заапгрейдится до автоматической коробки, но Васька не так его понял, и сказал грубое слово.
   Турбо Бейсиком Кинга еще никто не обзывал, и он, пообещав намылить Ваське своп от форточек, надулся. Своп Ваську не испугал. У него собственный райд стоит, хотя он и сам не знает, зачем он ему нужен. Плюс выделенка, благо провайдер в одном квартале. Деньги ему девать некуда...
   По дороге хорошее настроение поддерживалось "Абсолютом", который запивали шампанским. Под горестные взгляды сидевшего за рулем Васьки, и хоровое вздыхание девушек, следящих за исчезающим в наших глотках шипучим напитком. Так что, когда нас остановили два гаишника, разило из машины уже по черному. Васька грустно вылез побеседовать с ними. Диалог был самым обычным.
 - Ваши права.
 - Рутовые.
 - Чего?
 - Ах эти... Вот.
 - Шины у тебя плохонькие...
 - Врешь! Сто по матери, Гейтсом клянусь!
 - Не ругайся. А это кто?
 - Это-то? Это Кинг, Клон, Коган и...
 - И я! - высунул я бошку из окна.
   Васька заправил рукой мою голову обратно.
 - А ты Наполеон? - грозно спросил гаишник.
 - Не-е... Я Кот Васька.
 - Тьфу ты... Пьете?
 - Наливайте!
 - Я те налью! Под мухой?
 - Кто тут поминает полумуха всуе!? - грозно высунулся из окна нетрезвый Кинг, которому было плохо слышно.
 - О чем это он?
 - Он то? Да не обращайте внимания. Это он о полуоси.
 - А что с ней?
 - Да ничего... Хотя недавно ставил себе новую версию, так полетела, падла.
 - Сменили?
 - Зачем? Все равно форточка есть.
 - Чего? Как же ты без полуоси ездишь? И при чем тут форточка?
 - Форточки - мастдай!!! - заорал Кинг.
 - Так что у тебя с полуосью? - продолжали допрашивать Ваську.
 - Да пес с ней, с недоделанной. У меня сейчас нетварь новая!
 - Не что? Какая тварь? А ну-ка назови номер!
 - Телефона?
 - Я те дам телефона! Нафиг мне твой телефон! Номер тачки говори!
 - А-а... - понимающе протянул Васька, и бодро задиктовал свой IP.
   Гаишник чуть не упал, его поддержал второй.
 - Та-а-аксс... Угнал тачку? - шум проезжающего грузовика заглушил слова.
 - Что-что? Гнал? Было малость, уж очень хотелось матери пульс поднять.
 - Ну ты козел. Где тачку взял?
 - Которую? Первую я на толчке по частям собирал...
   Диалог продолжался еще с полминуты, в течении которых Васька успел рассказать гаишникам о методологии объектно-ориентированного анализа и переходе от него к объектно-ориентированному проектированию. До окончательно субъектно-ориентированнных гаишников наконец дошло, о чем идет речь, и они, сопроводив матом, послали нас куда подальше, продолжать движение.
   Движение закончилось перед Васькиной двенадцатиэтажкой, и процедура забивания в лифт сразу пяти девушек и одного меня заняла еще минуту. Остальные поднялись вторым заходом, когда мне удалось отлепить от себя Катю. Пока Васька отпирал свои бронированные двери, я размышлял, можно ли провести аналогию между девушкой и рыбой-прилипалой? Эта Катя на ощупь точно как рыба. Холодная и костлявая. Где ее Коган откопал? В магазине "Океан"?
   Кабинет у Васьки в гостинной, куда он на время приволок стол и кресла. Железо пылилось по углам с погашеными дисплеями, и только по скребу винчестеров было видно, что одна тачка держала ноду, вторая бибиэску, да помигивал винтом сервак, занимаясь своей личной жизнью.
   Кинг немедленно полез к серваку, но Васька благоразумно отвлек его кружкой пива. Девчонки спешно разоряли Васькин холодильник, накрывая на стол. Закуси хватало. Клон дорвался до аудиоцентра и включил тихий и заунывный блюз. Васька, который на самом деле Василий Иванович, прозванный Котом Васькой за свои усы, блюза стерпеть не мог, ибо он попсист по жизни. Блюз сменился "Русским радиом", а Клона послали помогать девочкам. Впрочем, с кухни его тоже вскоре вытурили, он пытался съесть закусь еще со сковородки.
   Стол накрыли, девчонок рассадили, коньяк разлили - можно начинать.
 - Я предлагаю тост! - провозгласил котяра, топорща усы, - Говорят, что без ложки дегтя во рту нельзя понять, насколько вкусен мед. Тогда выпьем за виндузу, приносящую людям радость от юникса!
   Я уже поднял было рюмку с целью чокнутся, но все испортила приписанная ко мне Катя.
 - За что, за что выпьем? - переспросила она, плеская шампанским в бокале.
 - За тебя, красавица. - пояснил я ей на ухо, и она успокоилась.
   Для нее что юникс, что секс - один черт. Ни в том, ни в другом она явно ничего не смыслит. Вечно мне невезет...
 - А теперь я скажу! - встал Клон, - Мед - это хорошо. Но питаться одним медом - пчелой станешь. Необходимо разнообразие, так что выпьем за энтю, кайф приносящую и деньгами кормящую!
 - А теперь мы за что пьем? - шепотом на ухо спросила меня Катя.
 - Сегодня все тосты только за тебя. - отрезал я.
 - Что-то я ничего не понимаю... - озадачилась она.
 - Непонимание - логическая альтернатива процессу вникания в суть посредством концентрации внимания, называемого пониманием. - прошептал я в ответ.
   Девочка окончательно запуталась, но прильнула ко мне, сочтя за самого умного в здешней компании. Или за самого тупого, что, собственно, без разницы, так как эффект один.
 - Вот что я скажу вам, дети мои. - начал Кинг, - Ваши форточки с энтями и линухами ни черта против полумуха не стоят, ибо ложил я на них.
   Сборище у нас сугубо демократическое, и за это мы тоже выпили. Однако на мое предложение выпить за дос и сыграть против меня в диггер на пеньтюхе без замедлителя просто не обратили внимания. Слабаки.
   Дальнейший процесс потребления алкоголя разделился на отдельные группки, так как ламеру понятно, что если в комнате десять разнополых гомо сапиенсов, то придерживаться единой темы они не в состоянии. Кинг добрался таки до сервака, несмотря на протесты Васьки, и ковырялся в папках, ища развлечений. Сам Васька восстанавливал отношения с Наташей, тихонько подливая ей под столом водку в шампанское. Клон полез на бибисину Васьки, и перерывал софт, время от времени издавая разнородные междометия. Оставленные без надзора Света с Жанной вернулись к обсуждению своей обувки, и я уже было собирался сбагрить к ним и Катю, благо время иных удовольствий еще не пришло, но она пристала ко мне с расспросами.
 - А кто тот парень, который с усами?
 - Васька то? Пасквилянт.
 - Он что, пасквили пишет? - удивилась она, окидывая взглядом довольно богатое убранство помещения.
 - Точно. - согласился я. - Именно на это больше всего его творения и смахивают. И как его дельфа выносит?
 - А кто такая эта Дельфа? Его девушка?
 - Гхмм... Думаю, да. - оценил я перспективы Васьки на сегодня по кислому виду Наташи.
 - А она красивая?
   Эге... Кажись, я на сегодня без девушки останусь. Эта рыба еще и до денег падка. Не махнуться ли с Васькой женским полом? Коты, они рыбу любят.
 - Снаружи - ничего. - задумчиво ответил я. - Впрочим, мне пофиг, я ведь насильник, как и Кинг.
 - Кто?!?! - в ужасе отшатнулась она от меня.
 - Ну с сишкой работаю. - пояснил я. - А иногда, когда глюки, и ручками да долбагером правлю.
   Какое-то у нее странное стало выражение лица. Она что-то явно не так поняла.
 - И часто у тебя глюки? - странным тоном спросила она.
 - Ну-у... У кого не бывает. - молвил я.
 - У меня, например, не бывает. - отрезала она, - А что, ручками, это как, помогает?
   Ах вот что она подумала! Ну-ну, подыграем...
 - Помогает. Когда писюк висит - тогда только ручками и остается.
 - Васька, твой писюк встал!!! - радостно и громко проорал на всю комнату Кинг, наконец-то подвесивший сервер.
 - Господи, как некультурно! - шепотом возмутилась моя Катя.
 - Да он у него каждый раз встает, когда Кинг рядом. - добавил я масла в огонь.
 - Да-а-а... Куда я попала? - растерянно оглянулась девушка, - а мне Валя заливала - приличная компания, хорошие ребята...
 - А мы и есть хорошие ребята! - начал защищаться я. - Смотри сколько выпили, так что уже точно - хорошие.
 - Вечно вы, мужики, со своими дурацкими шуточками. - отвернулась она от меня. - Впрочем, - взглянула она на Ваську, - какие из вас мужики...
 - Нормальные мужики! - возмутился я, - Просто хобби у нас такое - глюки ловить, момеды случать да с мамами трахаться.
 - Час от часу не легче... А у тебя такая же хорошая квартира?
 - С мылом рай и в шалаше! - гордо заявил я.
   Больше она со мной не разговаривала. И вообще вскоре исчезла, так как Васька выходил в подъезд за неведомой надобностью, и дверь какое-то время была открытой. Ну и пес с ней, с Катей, на таких костях только синяков набьешь. Водка есть, закусь есть, сетку Васька сейчас поднимет - чего еще надо от жизни настоящему мужчине? Только личный мегабитный канал и полтысячи мегагерц.
   Васька тем временем костерил Кинга последними словами. Последними, так как его словарный запас подходил к концу, а Кинг даже ухом не повел.
 - Энтя, энтя, - издевался Кинг, - а висит, как форточка непатченная.
 - Ты чего наделал, баг с ногами? - выпытывал хозяин несчастной машины.
 - Сервиспак когда последний ставил? То то же... Да не висит она, не висит, черт с тобой, посмотри лучше на ресурсы.
 - Твою мать! - взглянул Васька на стопроцентное заполнение.
 - Вот только маму мою не трогай. - обиделся Кинг, - Она у меня асусовская.
 - А будет томатная! Ты чего натворил-то, отродье дур-доса?
 - Простая прога, окошки невидимые открывает, все ресурсы на них жрет, так что время отклика растет до бесконечности. Самое смешное, что когда ресурсы исчерпаны, то энтя даже диалог с варнингом на этот топик открыть не может. Вот и стоит, как столб. - сжалился Кинг.
 - И что теперь? Перегружать усе?
 - Закиляй ее ручками, несчастье... Если, конечно, менеджер задач откроешь...
   Мне стало скучно, и я пересел к покинутым девчонкам, которым уже наскучили их туфли, и они явно собирались побыстрому вылакать все шампанское и смотаться. Все, за исключением Вали. Коган вместе с ней уже битый час о чем-то тихо бакланили в углу, и ни на что не обращали внимания.
   Пока я развлекал по мере сил Свету и Жанну, мне на колени нахально уселась Наташа. Васька грустно взглянул на сие безобразие, но ничего не сказал, а только безразлично пожал плечами и махнул рукой. Санкционировал, значит. Вот будет ему наука, как девушек на колени не пускать.
 - Васек, тут тебя юзверь требует, софту просит. - позвал Клон.
   Сетка у Васьки уже запахала, и он переместился к Клону, отшивать юзера.
 - Какой же это юзверь? - взглянул он на экран. - Это пойнт мой, десятый. Я ему пиво должен...
   Он открыл ему доступ к тому, чего он там хотел, и прибавил тайму, но пойнт все равно не слезал с чата. Ему приспичило узнать, как вставить в прогу условный переход, причем так, чтобы ни один эвристик антивирусный это словить не мог. Еще один вирусятник нашелся... Озадаченный Васька, помня о пиве, обратился за помощью.
   Но я был занят Наташей, объясняя ей, насколько развиты пальцы у компьютерщика. Коган вообще внешним раздражителям был не подвержен, войдя с Валей во взаимный коллапс. Да и незачем его спрашивать - он дизайнер, да еще версткой подрабатывает. Программер из него - даже Васька, прикладник до мозга костей, и то лучше.
   Клон уже нашел себе новое развлечение, обнаружив аржаной архив с "Wolf", и теперь старательно истреблял фашистов, погрязнув в сладостной истоме ностальгии. На вопросы Васьки он ответить не смог, ибо хоть он и системщик, но, как не парадоксально, высокоуровневый. Если надо VXD сплодить, либу хитрую написать, с железом напрямую сношаться - это к нему. А вот хакерня да вирусмейкерство - не его зона интересов, и асм он не любит. На Кинга котяра все еще дулся, и потому снова обратился ко мне.
   Может, я и неблагодарный человек, но назойливо отвлекать от поцелуя потряхиванием за плечо - действие раздражающее, и я выдал Ваське нечто такое, что и сам до сих пор понять не могу. Кажется, я посоветовал пропатчить таблицу страниц по ходу исполнения кода, мигая физическим адресом страницы на нужное место всякий раз, как код подходит к ее границе. Тогда на линейных адресах и не потребуется перехода, только вот такие переходы можно делать не чаще, чем один на четыре килобайта.
   Как это не удивительно, но с помощью Клона Васек врубился в идею, и отпечатал ее пойнту. Вредный пойнт поахал, поохал, повосхищался, но все равно заявил, что это слишком громоздко, да и шаг перехода аж четыре кило, а в вирусах забивать пустое место нопами неразумно. Я посоветовал ему генерить код уже после загрузки, разбрасывая его по страницам, на что получил вопрос, не являюсь я случайно мазохистом-трудоголиком? Я плюнул на него, и вернулся к исследованию глубин ротовой полости Наташи.
   Расстроеный Васька все таки обратился к Кингу, и получил ответ насчет забивания в стек адреса возврата и применения рета вместо джампа. Пойнта и это не устроило, ибо этот стандартный прием все эвристики знают, как облупленный. Больше Кинг ничего придумать не смог.
 - А ты ему посоветуй в отладочные регистры стартовый адрес прехода загонять, а в обработчике отладки, что на первом прерывании, свой код прицепить, с конечным адресом. - раздался звонкий девичий голос.
   Я чуть с кресла не упал, и Наташку на пол уронил. Кинг упал в натуре, ибо раскачивался на стуле, и слишком резко повернулся. Клона от удивления замочил паршивый солдат в упор из пистолета. Васька уронил сигарету прямо себе за пазуху, и теперь пытался ее вытрясти. И только Валя, произнесшая эту фразу, спокойно смотрела на него.
   Коган хитро лыбился, и Васька, справившись с первым шоком, избавившись от зажигательного снаряда и нацепив вид умудренного жизнью человека, спросил:
 - Это ты ей подсказал?
 - Да ты чего, мужик, - возмутился Коган, - я и слов то таких не знаю!
 - Валя, будь добра, обьясни мне еще раз, поподробнее. Чего-то до меня, тупого, с первого раза не дошло. - попросил Васька.
   Клон остервенело мстил фрицам, пытаясь захлопнуть открытый от удивления рот. Кинг широко открытыми глазами наблюдал за происходящим с пола, так как встать ему еще не удалось. А я отбивался от настойчиво лезущей на меня Наташи, которая уже пыталась расстегнуть все пуговицы, что на мне были.
 - Объясняю. - начала Валя, - В регистры от DR0 до DR3 загоняешь линейные адреса точек перехода. Перехватываешь прерывание, вызываемое по особому случаю отладки. Любым удобным методом передаешь туда параметром адрес желаемой метки, и возврат из прерывания осуществляешь уже по нему. Вдобавок можно еще условия брякпойнта как условия перехода заюзать. Но для всего этого надо быть в нулевом кольце. Кстати, - обернулась она ко мне, - Для твоего громоздкого метода тоже права супервизора нужны. А их еще попробуй получи. Хотя вообще идея класная!
   Кинг уже прекратил попытки встать, и только все шире раскрывал глаза. Клон бросил стрелять, и сидел с видом человека, которому только-что показали его смерть. Васька чесал за ухом и одним пальцем начинал задумчиво отстукивать ответ пойнту. Я, насилуемый Наташей, пытался прийти в себя. Но первая реакция последовала не от нас.
 - Света, куда ты меня затащила? - невеселым голосом произнесла Жанна, покачивая шампанским в бокале, - Мало того, что эти мужики все крейзанутые, так они еще и заразные. Смотри, что с Валей сделали.
   Света молчала, так как уже полчаса спала в кресле, и этого еще никто не заметил. Коган посмеивался. Наташа, несмотря на мое постепенно угасающее сопротивление, добралась до ширинки, и ничто иное ее сейчас не интересовало.
 - Ты смотри, пойнта моего устроило! - подал голос Васька, - Ему нулевое кольцо подходит, и пиво он мне простил...
 - Значит, с тебя пиво! - весело заявила Валя, - Мне!
   Васек потянулся за канистрой, потом спохватился и убежал на кухню, откуда приволок упаковку чего-то баночного. Заныкал, жадина... Клон тяжелым взглядом проследил за поглощаемым пивом, и траурным тоном произнес:
 - Если женщины станут хакерами, и начнут пить пиво - то что же это будет? Этак и пива не хватит.
   После чего он отвернулся, и продолжил мочить монстра в конце уровня. Монстр ему явно нравился куда больше, чем Валя. У остальных реакция была прямо противоположная :
 - Коган, чтоб тебе век на восьми метрах жить! - заорал Кинг, - Ты почему скрывал это сокровище?
 - Генацвале, нехорошо, нехорошо... - пожурил Васька.
 - Да вам только дай чего, все испоганите... - уклончиво ответил тот, наливая себе водки, так как коньяк уже кончился.
   Я молчал. Я хотел сказать очень многое, но на мне сидела Наташа, и ситуация была ну совсем не подходящая.
 - Кстати, - начала Валя, допив пиво, - А кто этот пойнт, который вирусы плодит? А то я бы ему всунула один вирусок собственной продукции. Понял бы тогда, для чего формат предназначен.
   Жанна начала иступленно трясти спящую Свету.
 - А ну просыпайся давай, алкоголичка! - требовала она, - Привела, а сама дрыхнуть!
 - Чего? Кто? А? Я, кажется, заснула... - протирала глаза разбуженная.
 - Не чего, а линять отсюда надо, пока мы тоже не шизанулись! А ну вставай!
 - Да... Может быть... Поздно уже... Ой, как я хочу спать!
   Ситуация стала катастрофичной, и Клон с Кингом бросились ее спасать. Пока они заговаривали девушкам зубы, Васька подсел к Когану с Валей. А с меня уже стягивали брюки...
   Поняв, что ничего мне с Валей не светит, ибо уже занято двухметрового роста Коганом, а ситуация меня окончательно дискредитировала, я встал с кресла. И, удерживая довольно тяжелую Наташу на руках, отправился с ней в соседнюю комнату.
   В течение следующего часа времени о чем либо думать не было. Мы были заняты исключительно друг другом, и занятие это было, надо сказать, довольно приятным. Наташа не подкачала. Но после, когда она прикорнула у меня подмышкой, я вновь начал думать о Вале. Нет, я совсем не хотел увидеть ее на месте Наташи. Это все равно, что заколачивать картриджом второго пня гвозди. Для таких целей существуют более простые устройства, типа той, что сейчас под боком, знающей столько разных поз... Но вот поговорить по душам, наедине... Это было бы ох как неплохо!
   Когда мы вернулись в Васькин кабинет-гостинную, там в разгаре был запуск дума и рассаживаение по местам. Валю усадили за сервак. Инициатором всего этого был Клон, намеревавшийся взять реванш хотя бы в деле истребления своих ближних. В кваку никто не захотел, так как акселератор у Васьки был только на сервере, который по совместительству у него главной рабочей тачкой служил. Свету с Жанной уже выставили на кухню, добавлять на стол закуски, и я скоординировал Наташу туда же, а сам присоединился к чемпионату.
   Мне, как последнему, достался пень всего на полтораста мегагерц с восьмью метрами - первая тачка Васьки, самосборка. Но для дума его хватало. И уже перед самым началом я понял, что Коган куда-то исчез.
 - Народ, где генацвале?
 - Да он пошел уже до хаты, у него дела там какие-то...
 - Дык еще же только десять, какие еще дела?
 - Ну это ты у него спроси.
   И началась пальба. Арена, выбранная, чтобы долго не бегать, давала много возможностей попалить из мощного вооружения. Я немедленно обзавелся базукой, но пал от руки Кинга, любителя двустволки. Когда я взял базуку в следующий раз - мне влетело от Васьки, причем из пистолета. А у меня всего-то два процента оставалось... Поняв, что базуке все равно не тягаться с турбо режимом, я сцапал плазмоган, и погнался за зеленым игроком. Тот увиливал от очередей быстрее, чем я подбирал ячейки. И с разворота всадил в меня три ракеты.
 - Ну что, получил?! - звонко крикнула Валя.
   Так это она?! Вот это дела! Ну ладненько... Со старта, с двустволкой наперевес, я бросился за ней. Но меня опередил Клон, разряжая в нее базуку на максимальной скорости. А та пошла на него в лобовую! Стрейфя между ракетами, она неслась на него по коридору, как неуязвимая. И закружилась вокруг него, лупя кастетом. Мы все просто остановились, наблюдая за зрелищем. Клон кружился на месте, поливая ракетами стены, но не мог ее увидеть, она все время была за спиной. И пришла Клону хана...
   Случайной ракетой зацепило меня, и пришлось начинать сначала. Собрав припасы, я пошел на нее. Куда там... Пулеметом в упор, даже выстрелить не смог. Ее подло достал Васька, прижав плазмоганом в углу, но с ним быстро свели счеты. Бойня продолжалась около получаса, и я просто шизел. Я в жизни не думал, что можно партизанить на арене! А она партизанила, прячась за колоннами...
   Когда девочки принесли с кухни новые тарелки с пищей для тела, я был рад прекращению этого кошмара. В жизни меня таким счетом не позорили, пусть я и был вторым по фрагам. Клон, так тот просто матерился, не обращая внимания на присутствие женщин. Его она особенно мелко покрошила. А Васек был спокоен. Он в середине игры махнул рукой, и теперь драл водку из горла.
   Все вернулись к столу, и Кинг с Клоном отводили душу, лапая наших кухарок. А я, с трудом спровадив Наташу назад к Ваське (убей бог не помню, как я это сделал), спросил Валю, почему ее никто не знает? Та ответила, что не может такого быть, ибо она на IRC сидит постоянно. Я понял, что тупой, и спросил ее нику.
 - Marksman. - просто ответила она.
   Я пролил на себя водку, и даже не обратил на это внимания. Я же постоянно с ней беседовал, выходит. И даже думал, что это весьма умный мужик, и неплохо бы с ним вживую встретится. Нда-а... Инет богат сюрпризами.
   Пьянка пошла по черной, и я не отставал. Как ни удивительно, но Валя не только пила водку, но и затребовала себе штрафной, так как начинала с Коганом и пила лишь шампанское. Кинг и Клон по очереди уводили своих раскачивающихся от опьянения подруг в другие комнаты, а потом спровадили их по домам, вместе с Наташей, которой на Ваську уже не хватило. А Валя осталась.
   Пили мы страшно, ибо пошли взразнос. Когда кончилась закусь, Васька пошел на кухню, и с помпой, напевая триумфальный марш, приволок три пыльных банки килек в томате. Потом Клона посылали за коньяком в ближайший ночной магазин, а когда он вернулся - спорили с ним о наилучшей реализации BSP-дерева и о роли женщин в истории компьютеростроения. Помню, что под утро я вместе с Валей ходили блевать в унитаз, и еще помню, что засыпая под столом я был уверен, что влюбляюсь в эту девчонку...


   Днем, где-то в два, мы расходились по домам. И я, само собой, увязался провожать взлохмаченную Валю, которая не знала дороги. Мы шли по направлению к остановке таксобуса, когда она меня спросила:
 - Слушай, я ведь так и не узнала, какой твой никнэйм?
 - Ошибка. - ответил я, ожидая критики.
 - Природы? Стой, погоди... Error? Так ты... - она задержала дыхание.
 - Error, CPU not found, system halted. - грустно вздохнул я.
 - Так я же с тобой все время встретится хотела! Слушай, выбирай, или ты меня приглашаешь завтра на ужин, или я тебя.
   Я таки не упал. С таким похмельем еще и падать - это уже слишком будет. А ей хоть бы хны, все прыгает вокруг меня, и воклицает, что большинство того, что знает, у меня на IRC выспросила. Что мой хоумпэйдж - ее любимое место, и что теперь она меня не отпустит.
   А я понуро шел вперед. Не понимает она что-ли, что кроме ее мыслей о том, кто у кого будет ужинать, есть еще и Коган, плюс мое принципиальное невмешательство в чужие амурные дела.
 - Кстати, ты на свадьбу придешь?
 - На твою? - поцедил я.
 - На Когана!
 - А какая разни... Постой, ты о чем?
 - О свадьбе. Он что, еще тебя не пригласил?
 - Я вообще первый раз слышу...
 - Ой, я же ему, наверное, сюрприз испортила! Слушай, ты никому не говори, ладно?
 - Ладно... Поздравляю тебя с замужеством, желаю сча...
 - Да при чем тут я?!! Коган женится!
 - Погоди, а на ком?
 - Не на мне! И слава богу, он бит от байта не отличает.
 - Но...
 - Ах вот ты о чем! Это меня его невеста попросила проследить за ним на этих ваших посиделках, ибо я способна такое выдержать. А еще проконтролировать, чтобы к одинадцати он был дома. Вот я его в десять и выпроводила! - весело закончила Валя.
   Я, может быть, и болтлив излишне, но все же спросил :
 - Слушай, насчет ужина, а как ты... это... ну в общем, что я там, с Наташей.
 - А я вчера с Сашей. Ну и что? Один раз живем. Смотри, автобус! Бежим!
   Я бежал, и умудрялся, задыхаясь с непривычки, думать, почему это я вчера считал, что мне не повезло?

 - Как природа?
 - Природит во всю...
 - Значит хуже, чем вчера. - капитан поморщился.
   "Вот мразь! Какая сволочь подложила мне эту свинью?" - размышлял капитан научно-исследовательского экспериментального корабля "Неистребимый". "Найду - убью." - константировал он, завершив на этом постоянную утреннюю порцию мысленных злобоизлияний. Но факт, как и все последние три дня, оставался фактом - он был здесь и если не хочет схлопотать лишний выговор - будет здесь еще неделю.
 - А как погодка? - грустный тон капитана не оставлял возможностей для хороших новостей, и их и не последовало.
 - Офигенная...
 - Так я и знал.
   "Зачем нам столько этого дерьмового оборудования в эту экспедицию напихали, а? Не пашет ведь, один черт." - мысли гуляли, ругались и переосмысливались, но настроение не улучшалось. Оставалось только напиться, но в условиях подобной сверхопасной обстановки об этом даже думать было подсудно.
   Капитан потянулся, насколько это было возможно в условиях четырехметрового жилого пространства. Четыре на четыре - шестнадцать квадратных метров. И полтора в высоту - не разогнешся, кроме как лежа. А вставать надо, обязанности. "Что делать, жизнь - дерьмо." - очередная констатация прописной истины заставила встать, если можно было так назвать переползание с койки под потолком в кресло перед пультом.
 - Давай, Вася, твоя очередь дрыхнуть... - пробурчал капитан.
 - Какая радость... - не менее загробным тоном ответил штурман, в свою очередь заползая на койку.
   Последующий спустя две минуты богатырский храп подвердил напряженность смены. Точка Лемешева не допускала расслаблений. "Ну две, ну ладно, три точки этого гада Василия Леонидовича Лемешева, но планета в такой точке? Это уже слишком большая подлость от этой вселенной. Чтоб его...". Но ругань про себя не отменяла необходимости постоянного наблюдения за приборами, и не менее постоянной корректировки напряжения на электромагнитной обшивке.
   Система отделения внутренней части корабля от окружающей сумасшедшей среды - простая сегментированная металлическая броня. Одна только разница с танком - электромагнитная подвеска этой самой брони. Шестьсот тысяч кубометров корабля, из них пятьсот двадцать - пустота. Внутри висит в поле восемьдесят тысяч кубометров самого корабля, собственно. И генерирует это самое поле, черт не представляет себе какой мощности. Шестьдесят тысяч кубометров двигателя, горючего, жизнеобеспечения. Остальное - научное оборудование. И двадцать четыре кубометра на экипаж. По восемь кубометров на каждого из трех человек. Обидно.
 - Генадий Сергеевич, справа температура перетекает в давление. - сообщил механник.
 - Ну а я то тут при чем? Контроль за модуляцией у кого?
 - У меня... - вздохнул механник, пердвигая несколько рукояток сразу, - а докладывать то все-таки положено.
 - Ну и докладывай. Про себя.
 - Злой ты сегодня, Гена.
 - А ты побудь на моем месте, вообще спятишь.
 - Наверное... Но ты хоть спавши. - механик привычным движением вытер испарину со лба.
   "Ну вот и еще щестнадцать часов..." - постепенно продолжал просыпаться капитан, вникая в бессмысленные показания приборов. 7572 градуса ниже абсолютного нуля по Кельвину. Давление минус триста гектопаскаль - это еще по-божески. И это не вина измерителей - это правда. Это точка Лемешева. Тут бред в порядке вещей. Три звезды, три гравитационных поля, центр их суперпозиции - она самая.
   "И сколько в нашей галактике тройных систем?" - попытался вспомнить капитан, - "Наверное не больше десятка.". Он сместил зону обзора на экране, и выплыло на свет "образование псевдовероятности" - невероятная конструкция из разноцветных кристаллов.
 - Еще не насмотрелись, капитан?
 - Насмотришся тут...
   Пятнадцатиметровая статуя свободы из аккуратно сложенной мозаики самоцветов. Это было бы обычно для подобных мест, если бы такие места еще где-либо существовали. Образование выросло на грунте за два часа после посадки в эту кашу. Самые невероятные вещи в точке Лемешева - отнюдь не невозможное. Ничтожные колебания гравиполя в тройной системе образуют в одной, и только в одной точке зону нарушения вероятностных распределений. Существуют и более многочисленные в плане числа звезд системы, но там точек Лемешева почему-то нет... Теория тут пасует, оставляя это потомкам.
   Когда эта штука выпирала из поверхности, на вид базальтовой, в кабине не утихали споры, на кого именно среагировало здешнее пространство. Статуя свободы - не менее невероятна, чем любая другая форма, но ее возникновение именно здесь, и именно сейчас было обусловленно именно прибытием сюда людей. Похоже, чем более невероятным вам что-либо кажется, тем больше вы можете быть уверены, что увидите это в точке Лемешева. Изуродованное пространство реагирует на любое рациональное возмущение, в том числе и на воспоминания попавших в него существ. Законы термодинамики, сохранения, симметрии не просто не соблюдались, они инвертировались в этом пудинге из фантазий шизофреника.
   Подобные точки были не просто крайней редкостью, они были единственным, что опровергало всеми признанные теории строения пространства-времени. Их изучали, их же и ненавидели. Кто сможет любить место, которое противоречит всем вашим убеждениям? Только псих. А таких сюда не посылали. И, наверное, зря. Им то тут было самое место.
 - Гена, как по твоему, мы хоть когда-нибудь разберемся в этой чертовщине?
 - Нет.
 - Я не нас конкретно имел в виду...
 - Я понял. Нет.
 - Откуда такая категоричность?
 - Взгляни на экраны.
   Планета Спиллета. Грегори Спиллет - потерпевший аварию, практически приговоренный к смерти недостатком кислорода - мечтал о планете, на которую мог бы приземлиться. Он не знал, что пролетал мимо точки Лемешева. Он получил свою планету, возникшую из ничего, и даже успел послать о ней сообщение, прежде чем пошел на посадку. Сел ли он - не узнает никто. Одно ясно - он не выжил, здесь это невозможно. Без защиты. В пространсве между двумя стенками магнитное поле выравнивало флуктационные отклонения, а электрическое - растягивающие напряжения, превалирующие здесь. Это защита. Без нее любая низкоэнтропийная организация материи подвергнется перестройке в невесть что. Или просто исчезнет. Или... Все может быть. А человек - хрупкое образование.
   На экранах что-то было. Что - человеческий разум затрудняется определить. Некоторые объекты - привычных конфигураций, что-то напоминающие. Это возникает на базе человеческих воспоминаний. Другое... Это нельзя описать словами. Такие определения попросту отсутствуют. Нет, они прекрасно видимы, что бы не подумали те, кто слушает рассказы видевших это. Но утверждение, что все, что человек видит, он может описать, здесь ломалось.
   Постоянно изменчивые, перетекающие неопределенноцветовые формы. Попытки описать просто не успели за сюрпризами местной природы. "В пустых точках проще." - подумал капитан, вглядываясь в расцветающий согласно его желаниям куст. На кусте висели голограммы сцен убийства гипотетического зложелателя, подставившего его под коммандование этой экспедицией. "Отсюда невозможно извлечь никакого толку, кроме видеозаписей. А отчеты писать придется. Какого черта я не пошел в военный флот? Там хоть отчетности в письменном виде не требуют."
   Капитан хотел в пустую точку. Это желание нарастало с момента прибытия. Оно поглощало в степени, меньшей разве что окружающей обстановки. "Пустая точка - а я и не знал месяц назад, что может быть и заполненная. Мать этого Спиллета за ногу!"
 - Михайло. - фамильярно позвал капитан механика.
 - Чего?
 - А что, по твоему, в нутрях этой планетенки?
 - Водка.
 - Гхмм... Почему?
 - А потому, что мы оба ее хотим.
   "А он почти наверняка прав. По крайней мере был, пока я об этом не спросил. Проблема в том, что бура у нас нет, да и вероятность уже изменилась вместе с нашей точкой зрения на вероятность существования чего бы там ни было."
 - Гена, на нас прет циклон. - мрачно сообщил механник.
 - Это сверху сказали, или у нас видно?
 - Сверху.
 - Нехорошо.
 - И весьма. Он больше на температурную инверсию похож.
 - А точнее?
 - Метеорологический бред. Жарко, минус мегапаскаль, и град наверняка.
 - Жарко?
 - Флуктуирует от минус трех до плюс восьми тысяч Кельвина.
 - Так сматываться же надо!
 - Ты капитан, между прочим. Хотя один черт, сверху сказали, чтобы на месте сидели.
 - Тебе не надоели еще наушники?
 - Я бы тоже рад этих гадов не слушать, но сам понимаешь...
 - Мне их тоже через восемь часов переваривать...
 - Даже меньше уже.
 - И что говорят?
 - Воздух трясут без дела.
 - Верю, но все-таки?
 - Говорят, что защита выдюжит.
 - А доказательства?
 - Держи карман шире.
 - Послать бы их...
 - Запусти связь в обе стороны, я сам пошлю...
   На экране появилась шлюха. Капитан еще раз порадовался тому, что еще при спуске договорились не смотреть на экраны напарников. Несколько математических действий в уме, и порождение растворилось. Появилась новая неприличность. Капитан потряс головой. "И откуда они уже третий день лезут? Женюсь, точно женюсь." Он задумался о женитьбе, и целая куча образований, включая неприличные, на его экране исчезла, лишенная поддержки разума. Начали появляться здоровенные обручальные кольца, но исчезли под нажимом вырывающегося из земли града. Приближался циклон.
   Кабину тряхнуло. Врядли это можно было связать с изменением пространственного расположения и ориентации корабля, скорее с волной флуктуационных изменений окружающих характеристик. Защитное поле колебалось, и его электромагнитная масса вызывала иллюзию тряски. Ураган нарастал, и скорость ветра уже упала ниже звуковой. По крайней мере так утверждали шкалы на пульте. Если бы это можно было ощутить как-то иначе, то ощущать было бы некому. Так уж устроен здешний мир. Что в обычном пространстве много - плохо, то в этом хорошо. Чем сильнее здесь дует, тем меньше лобовое давление. А все потому, что давление отрицательное. Во всех формулах меняются знаки...
   Град укрупнился. Метровые глыбы, отрывающиеся от поверхности, били в корпус. Счастье, что вакуум в простенке между защитой и кораблем не пропускал грохота. При его амплитуде он бы не оглушил. Просто убил. Так уж здесь хреново... Моногометровой толщины секционированные стенки брони колебались под ударами града, но пока держали. Скорость атмосферных масс падала.
 - Генадий.
 - Да.
 - Ну что?
 - Сидим.
 - Боязно.
 - А то.
 - И доколе?
 - Покуда сверху не скажут...
   "Сидим. Действительно, сидим. И ничего не делаем. А мотать отсюда надо! Рвать когти и ну их нахрен, тех что наверху! Наблюдатели - засранцы! Хорошо им за гранью точки! Хотя ладно. Что уж распаляться, все одно - не взлечу. Уволят. И даже не с почетом. С пинком в мягкие места и волчьим билетом.".
   Капитан молча смотрел на беснующийся экран и старался ни о чем не думать. Но все же думал о доме. "Как там отец? Уже полгода дома не был, что там с ним? Возраст, все может случиться...". Кабина снова накренилась. И так и осталась в наклонном положении, градусов под тридцать. Снаружи - двести метров в секунду. Скачком. Защита среагировала, перебросив пик напряженности в лоб. Против растягивающего напряжения отрицательного давления.
   Если бы проблема была только в давлении и температурах... Но выравнивание невероятной структуры пространства требовало таких энергий поля, что заключенная в нем энергия по принципу эквивалентности достигала таких значений массы, что собственное гравитационное поле было сравнимо с полем планеты. И хорошо, ибо поле планеты тоже гуляло, как если бы под поверхностью ползали невероятных размеров масконы. А землетрясений не было. Черт их знает, почему. Им, землятресениям, виднее, когда трясти.
   "Вот бы такой градиной базальтовой по наблюдательной станции. Одумались бы... Кто там сейчас главным сидит? Петрович? Да нет, его же на Вегу администратором терраформирования назначили. Ндаа... Работка у него не сахар. А кто ж там может быть? Васильков, что ли? Тот еще бюрократ лизоблюдный. Он бы нас не поднял и при сверхновой. Вот так вот послали, и даже не знаю, кто сверху координирует. Жизнь все-таки, действительно, дерьмо.".
 - Миша, как стенки?
 - Пока есть...
 - Я параметры еще не забыл, конечно, но как по-твоему, сколько еще может падать?
 - Ну... Пожалуй, метров до сорока. В секунду.
 - Ясно, что не в год.
 - Гена, ты ж меня знаешь, я не совсем трус, но я наверх хочу.
 - Я то что, по вашему? Я бы тоже с удовольствием за границы, и еще дальше нахрен отсюдова! Но ты же сам понимаешь, что дальше будет!
 - Пока понимаю, Генадий. Пока...
 - Ну и что ты будешь делать на незаслуженном отдыхе?
 - Ндааа...
   Экраны потемнели. Темно-молочная муть заволокла окружающий ад. Что это? Туман? Пыль? Это можно узнать только по анализам того, что зарегестрирует записывающая аппаратура. Но большая ее часть сразу после входа в атмосферу сообщила о неисправностях. Не выдержала. Но сверху приказали садиться в надежде на данные оставшихся приборов. Но такие записи уже были. Это могли делать и автоматические зонды. А пилотирование было только ради спиллетоходов, как прозвали эти самокатящиеся шары, которые полагалось вести людям. Компьютеры при сниженной защите - не вещь. Но шлюзы просто не открылись. Вот так просто. И не выпустить ни спиллетохода, ни вообще ничего. Сверху сказали, чтобы сидели и записывали, а за гранью точки корабль вскроют снаружи, и вызволят экипаж. Но капитан все никак не мог понять, зачем им приказали оставаться?
 - Гена, что-то не так.
 - Что именно?
 - На шкалах дрожь. Я такого еще нигде не видел.
 - Может, флуктуации...
 - Слишком быстро, Гена. Да и потребление энергии на защиту выросло на тридцать процентов при прежних внешних условиях.
 - Гравибуря накрыла точку. Однозначно.
 - Гена! Ты хоть понимаешь, что сказал?
 - Не строй из себя всезнайку. Это и еж знает.
 - Ну?
 - Вот теперь пора на взлет.
 - Ну слава богу! Самоубийца одумался!
 - Не перебарщивай, Миша. Все равно, пока первый пик бури не пройдет, сидеть будем.
 - Еще четверть часа, значит. Наверное, выживем...
   Теперь дрожь уже ощущалась в кабине. Буря, если это действительно была гравитационная буря, следствие смещения масс в звезде, а не очередной выверт местной природы, подходила к максимуму. И тут взревела сирена. Сразу десятки красных мигающих огней зажглись на пульте, сигнализируя каждых о своих критичиских нарушениях. Один из шитов - секций внешнего слоя брони сошел с направляющих, и его заклинило. Магнитное поле вышло из равновесия, тяжелые удары сотрясали кабину. Приглегающие щитовые секции брони тоже отказались плавно смещаться под нажимом внешних условий и, если бы это было возможно, находящиеся в корабле услышали бы жуткий скрежет разрушающейся брони.
 - Пуск, Миша, пуск мать твою!
 - Горим!
 - Да! Где аварийное?!
 - Накрылось! Основное на пределе, выхожу на форсаж!
 - Импульс на зажигание!
 - Дал!
 - Отстрелить кормовой!
 - Заклинило!
 - Плевать! Подымай родной, подымай!!!
 - Пытаюсь! Тяжело!
 - Тяни! Это приказ!
 - Правый двигатель горит!
 - Да все горит! Лишь бы за атмосферу, родной, лишь бы за...
 - Капитан! Отрыв!
 - Слава богу! Выше, наверх!
 - Правого больше нет, капитан! Иду без центровки!
 - Только держи, богом прошу, держи! Васька лежи на хрен! Поздно вставать!
 - Гена, заваливает!
 - Корректирую!
 - Центральный расстабилизуется! Это буря, капитан!
 - Знаю! Корректировка накрывается!
 - Пока ровно.
 - Еще один щит в заднице!
 - Вася, ты хоть не лезь!
 - Капитан, мы под тропопаузой.
 - Уже лучше. Снижай.
 - Да-да, сейчас...
 - Снижай! Снижай скорость, мать тво...


   Оператор оторвался от экрана :
 - Все...
 - Да. - подтвердил другой, - Разбились о тропопаузный слой инверсии давления.
 - Как?! Они же уже почти... - координатор наблюдательной станции уткнулся лицом в ладони.
 - Надо было раньше взлетать, Сергей Александрович...
 - Молчать! - надрывный крик координатора накрыл контрольный центр.
   Операторы молча разошлись. Васильков, координатор, остался сидеть на месте, массируя виски.
 - Саша, - подал голос из угла угла его заместитель. - буря...
 - Да. Да, ты конечно прав... Но...
 - Никаких но. Или сам знаешь.
 - Да... Придется свалить на них.
 - Взлет во время гравитационной бури, преступная халатность. А концов там сам черт не сыщет.
 - Они ведь люди, Сережа. Люди. И я...
 - Нет! Не ты, они. Сами.
 - Или так, или...
 - Или в тюрягу, Саша.
 - Как ты думаешь, что их сорвало с места?
 - Что-то полетело, и скорость не смогли снизить по той же причине. Во время бури магнитные поля двигателей нестабильны, плазма гуляет, где хочет. Все могло навернуться.
 - Чтож, значит так тому и быть.


   Экскурсия подошла к Стене Героев. Огромный гранитный полумесяц из мозаики плит с выгравированными именами погибших и ныне живущих, павших в бою и просто славно потрудившихся на благо всего человечества людей. Главный монумент Солнечной системы.
 -  А вот, дети, знаменитая Стена Героев, где записаны имена великих деятелей прошлого и знаменитых героев настоящего. Это большая честь - быть увековеченным здесь. Человечество всегда будет помнить своих героев. Попасть на эту стену сможет далеко не каждый. Стремитесь к этому!
   Экскурсия двинулась дальше, мимо тысяч плит с именами, фамилиями, отчествами... Один из детей обратил внимание на рабочего, вырезающего электрофрезой на плите предварительные контуры букв. Он ткнул локтем соседа по строю:
 -  Жека, зырь, твою фамилию выбивают! Ва-си-ль-ко... На шо спорим, што последняя буква вэ?

   Часы тикали. Указатель плавно полз вниз. Слава богу, что это не последний баллон! Еще несколько десятков свалено кучей в углу. Но их не хватит! Тридцать два человека. Штуцеры на скафандрах подключены к отводам одной и той же трубки. Все сосут один баллон. И поэтому давление в нем так быстро падает. Двадцать девять детишек, чтоб их! Силы воли никакой. Когда им попробовали урезать поступление кислорода, они так выли, что эти две дуры воспитательницы вернули поступление к норме. А сами на четверти положенного. И я тоже. А зачем? Ну пару минут это добавит, а толку то? Перехватчик будет только через четверо суток.
   Мысли приговоренного к смерти прервали всхлипывания девочки у противоположной стенки тесной каюты аварийной шлюпки. Всхлипы хрипели в шлемофонах. "Раздражает, сучка!" - подумал он, выключая шлемофон. Наступила мертвая тишина. Что это такое знает только тот, кто бывал в вакууме. "Я хочу жить." - осознанно подумал он, и вновь проклял в уме тот треклятый осколок, прошивший корпус, двигатель, воздушные резервуары шлюпки.
   Осколок пассажирского корабля. Реактор вышел из равновесия. Излучение миллиардоградусной плазмы, тщательно сдерживамой в тороиде термоядерного реактора перегрело оболочку, повысило температуру сверхпроводящих обмоток - и сверхпроводимости как не бывало. Компьютерная система предупредила экипаж и пассажиров о грозящем, и кое-кто успел добраться до аварийных шлюпок. К примеру - двое курильщиков, прячущихся от детекторов дыма, и проходившая мимо группа дошкольников на экскурсии, сопровождаемая двумя воспитательницами. Это было прямо рядом с шлюзом к шлюпке, и им повезло.
   Повезло ли? Они не успели отойти достаточно далеко от корабля. Энергия, заключенная в обмотках реактора превратила корабль в гроб. А кормовая его часть просто перестала существовать, распустившись цветком взрыва. Осколоки корпуса. Один из них обездвижил шлюпку, а кислород, вырывающийся и пробитых резервуаров, сбил ее с курса. Хорошо хоть успели надеть скафандры. Следовали правилам поведения при авариях. И когда с громким колокольным звоном в корпусе появились две дыры, через которые пробивались слепящие лучи взрывающегося корабля и Солнца, только один из них еще не успел вставить шлем в паз на вороте.
   Умирающее тело бросало по каюте, пока маневровые двигатели останавливали вращение, вызванное тягой вырвавшегося из баков кислорода. Он никогда не забудет эту ледяную пленку на выпученных глазах толстяка, с которым он десять минут назад болтал о достоинствах немецкого пива, наслаждаясь сигаретой, ради которой пришлось забраться в столь отдаленный конец корабля. Кровавые ледышки вырывались из его разорванных легких, иней рос на коже, как плесень, и все это разрываемое вакуумом тело колотило об стены. Толстяк еще и не успел пристегнуться, помогал сначала детям, потом воспитальницам.
   Сейчас тело висело посреди каюты, между закрепленными к стене ремнями остальными выжившими. Может и выжил кто еще, но какое это сейчас имеет значение? Сейчас шлюпка несется в пространство, мимо ближайшей аварийной базы, к которой проложил курс компьютер. И двигатель мертв, курс коректировать нечем. Хоть связь была в порядке. Но лучше бы и она полетела, так как все хорошее, что она принесла, это сообщение, что ближайший корабль будет через четверо суток. Это военный перехватчик, и он, мол, и так идет на форсаже. А кислороду на три с половиной часа. Инспектируя шлюпку, они обнаружили несколько десятков баллонов для скафандров. И теперь подключали один за одним к общей трубе.
   Он пытался объяснить, что кому-то надо покинуть этот мир, чтобы могли выжить остальные. Предлагал бросить жребий. Дети... Эти две дуры были невменяемы, обрекая всех на смерть. И вот теперь кислороду может хватить только на одного, а ведь еще несколько часов назад могли бы выжить двое, а то и трое. Но ни в какую! Дети. На что эти две проститутки надеялись? Но ничего... Это еще не конец. У него был план.
   Аккуратно расстегнув крепления ремней, он в очедной раз, чуть-чуть оттолкнувшись ногой, перелетел к куче баллонов, удерживаемых вместе, чтобы не плавали по каюте, сетью. Гибкая трубка общей системы потянулась за ним. Пора менять баллон. Каждый держится девять минут. И уже не было времени ждать чуда или бросать жребий. Перекрыв клапан на трубе, он отсоединил опустевший баллон. На одного такого баллона достаточно на пять часов. Вынув непослушными руками в грубых перчатках скафандра новый сосуд с живительным газом, он поднес его к клапану, от которого уже успел открутить предыдущий. В ушах стучало от недостатка воздуха, перед глазами плыли черные, с фиолетовой каймой, круги. "А эти мерзкие детишки дышат на все сто." - подумал он, и, стараясь не думать о том, что делает, открыл клапан, не привернув баллон.
   Штуцер в своем скафандре он перекрыл заранее. И теперь наблюдал, как дергающиеся тела быстро затихали, прекращая свои тепыхания в ременных петлях. Стекла шлемов заиндевели изнутри, скрыв тридцать две маски мучительной смерти. Теперь кислорода хватит. Четверо суток без воды все таки как-нибудь можно попытаться пережить.


   Его взяли. Он знал, что так и будет. В конце концов, нельзя вечно бегать. Однажды допускаешь ошибку - и хана. Его арестовали еще на перехватчике, когда разобрались, как ему удалось остаться в живых. В порту он сбежал. Его дело раздула пресса. И его, из политических соображений, приговорили заочно. К смертной казни. И никакие обстоятельства не были приняты в рассчет. Он наблюдал за этим, переезжая из города в город, перемещаясь автостопом, на перекладных, пешком, сторонясь дорог. И в каждом новом городе принимал меры.
   Он знал, что влипнет. Система окрысилась на него. Это естественно. Обыватели жаждут крови. И им плевать, чья эта будет кровь, лишь бы она была покрасней. И их вкусы удовлетворяются. Закон рынка. Есть спрос - будет и предложение. Сначала, само собой - героически выживший, полудохлый от жажды. Потом - детоубийца, монстр. И публикации протоколов суда. Он понял, к чему все идет раньше, чем начался суд. И слинял. Те два охранника не знали о его военной подготовке. И никогда уже не узнают.
   Скрываться не так уж сложно. Надо просто избегать любых контактов с системой. Или контактировать не под своим именем, когда без этого не обойтись. Но ничто не вечно, и подготовиться к провалу следовало. Шантаж. Это единственное, что пришло ему в голову. И чтобы на него отреагировала система, он должен быть действительно страшным. И способ сделать его таковым существовал. Города - уязвимые образования. Каждый город, в котором он побывал, присоединялся им к списку. Не так уж трудно добраться до городского водозабора.
   Теперь он стоял перед судом. Последнее слово. Аппеляция принята, но повторный суд не принес изменений в его положение. Приговор тот же. Настало время. Жить то хочется. И у него был план.
 - Я бы не советовал вам приводить приговор в исполнение.
 - Что вы хотите этим сказать, подсудимый?
 - Шестнадцать многомиллионных городов были мной заминированы...
 - Что?! - перебил его судья.
 - То, что слышали. И если я не буду каждые две недели передавать в эфир кодовый сигнал, то около сотни миллионов человек умрут довольно мучительной смертью.
 - Что это еще за шутки? - судья был искренне возмущен нелепыми угрозами подсудимого.
 - Это не шутки, господин судья. Отнюдь не шутки.
 - Поясните.
 - Городское водоснабжение. Нервно-параллитический яд. Такие вот дела...
 - Не понял...
 - Химические заряды с таймерами. Синтез подобных гадостей не представляет проблем, если вы знаете, что делать. Таймеры устанавливаются на двухнедельный срок. К стартовому значению их возвращает радиосигнал. А система, по которой рассчитывается следующий код сигнала, настолько сложна, что я сам ее зубрил целый месяц. Так что под наркотиками я просто не смогу выдать вам этой системы. А добровольно... Я еще не совсем спятил. Это единственное, что отделяет меня от электрического стула.
 - Я вам не верю.
 - Проверьте. В Мехико заряд заложен прямо у водозабора. Если поищете, то найдете. Этот заряд я специально закладывал в открытую. Как доказательство. Но в других городах... Во первых, вы не знаете, что это за города. Во вторых, вы просто не успеете за всю мою жизнь проверить всю систему водоснабжения стольких городов.
 - Чего вы добиваетесь?
 - А ты, скотина, не понимаешь?! Я жить хочу! Чего вы ко мне прицепились? Вам хотелось, чтобы никто не выжил? А так хоть я остался.
 - Общество не может позволить себе терпеть таких криминальных элементов, как вы...
 - Я всю свою жизнь был обычным человеком, и намеревался быть им и впредь!
 - И минировали города?
 - Вы меня вынудили! Я же не мог ускользать от вас до старости.
 - Хватит, подсудимый! Я уже и так слишком долго слушаю ваш бред. Ваши жалкие попытки запугать суд безуспешны.
 - Проверте Мехико!
 - Никто ничего проверять не будет! Вас оправят в тюрьму, где вы будете дожидаться казни. Удалить подсудимого из зала суда.


   Неделя в камере смертников. По сравнению с той шлюпкой - не самое страшное. Штурм тюрьмы был страшнее. Этот город тоже был заминирован. Его радиоапаратуру конфисковали при аресте. Он и не собирался травить людей десятками миллионов. Только угрожать. Но к передатчику его не пускали. Его никто не слушал. Просто проигнорировали. И через шесть суток, остававшихся до вскрытия контейнеров с отравой, это началось.
   Погибли далеко не все. И оставшиеся просто обезумели, глядя на задыхающихся, харкающих кровавой пеной своих близких. Суд Линча. Линч умел работать на публику. Жаждущая мести толпа в переполненом трупами городе, одном из шестнадцати, требовала его выдачи. Ей отказали. Так положено. И толпа орущих дъяволов, вооруженных черт знает чем, от ножей до пулеметов, атаковала тюрьму, пытаясь добраться до него. Один из тюремщиков выгнал его из камеры и под пистолетом погнал к воротам. Хотел выдать толпе, у него тоже кто-то погиб от яда. Его постигла та же судьба, что и охранников с перехватчика. В его форме, вымазав лицо его кровью, он смешался с толпой. Вместе с ней избивал заключенных. А потом просто ушел.
   Но все это было в прошлом. А сейчас он сидел на полу в огромном полутемном, затоваренном длинными большими цилиндрами помещении. Склад боеголовок. После побега он какое-то время продолжал старый метод ухода от правосудия, но потом случайно вышел на подпольного пластического хирурга. Его он убил после операции. Теперь его внешность и отпечатки пальцев стали копией какого-то капитана с военной базы. Остальное было просто. Убить капитана, избавиться от тела, разыграть автокатастрофу. Имитировать легкую амнезию. Через какое-то время его восстановили на службе. Прошло два года.
   Он думал, что под этой личиной сможет спокойно дожить свою жизнь, но надежды обманчивы. В ходе расследования совершенно постороннего уголовного расследования всплыло убийство того хирурга. И оказалось, что этот гад делал видеозаписи своих операций! На одной из них опознали его. Несмотря на кажущуюся безопасность, он все-таки продумал возможность того, что его найдут. И разработал на этот счет план. Ему надоело бегать.
   Когда за ним пришли, их ждала бомба. Уже спускаясь вниз по тоннелю, он услышал ее взрыв, заглушенный многими десятками метров земли над головой. У него был заранее заготовленный фальшивый наряд на ящик учебных ядерных мин, и его пропустили на склад. Далее несколько выстрелов, пара ударов ножом, и он остался один. Последующие выстрелы из крупного калибра по учебной мине - и склад был автоматически загерметизирован, система среагировала на радиацию из раздолбанного корпуса мины. От погони он был временно отрезан. Но бежать было некуда. И он и не собирался. Оставалось последнее.
   Последнее в его жизни. Месть. Месть этому миру, за то, что он сделал с ним. Месть обществу, человечеству, системе. Он всегда удивлялся гонке вооружений. Одного этого склада было достаточно, чтобы несколько раз истребить все население Земли. Правда, кроме Земли оставалось еще десятки колоний в Солнечной системе, но и на них здесь хватило бы с лихвой. Хотя, сквозь космос, конечно, не достанет. И таких складов сотни. Он подошел к стронциевой бомбе. Страшная и очень негуманная штука. Двухкилотонный взрыватель и полсотни килограмм стронция-90. Гарантированный рак легких у всех, кто вдохнет хотя бы несколько активированных взрывом атомов стронция.
   Выкрутить взрыватель, прикрепить его корпусу водородной бомбы, установить таймер. Защиты от подобного, если честно, нет никакой. Если не знаешь кода запуска, то просто разбираешь машинку, отключаешь от электроники, и присоединяешь свою компьютерную систему. И устройство твое.
   Оставалось пять минут. Он сидел на полу и думал о своей нормальной, обычной жизни отставного сержанта, так резко сломанной глупой аварией реактора, когда они истекли. Гриб был очень большим. Успело среагировать достаточно большое количество дейтерий-тритиевой смеси, мегатон на шестьдесят. И весь стронций был выброшен в атмосферу. Хватит на каждого на этой планете.


   "Мдаа... Вот уж не ожидал.". Господь Бог восседал на троне, сотканном из ярко-белых облаков и вешил суд. Очередь была чудовищной. Но время, как он уже успел понять, не имело здесь значения. Он знал, что ему светит на этом суде. Ничуть не лучше, чем на Земле. Но у него был план.
   Еще полсотни лет назад, когда очередь была длиннее на полмиллиона человек (Бог не спешил), он стибрил из кармана проходящего мимо апостола Петра ключ от врат рая. Апостолу выдали новый, а замок не сменили. Теперь он дожидался суда и отправки в ад. Там давно жаждали наложить на этот ключик лапу.